Эта политика, или программа исследований , в той или иной степени предполагается положительной эвристикой исследовательской программы. Если отрицательная эвристика определяет "твердое ядро " программы, которое, по решению ее сторонников, полагается "неопровержимым", то положительная эвристика складывается из ряда доводов, более или менее ясных, и предположений, более или менее вероятных, направленных на то, чтобы изменять и развивать "опровержимые варианты" исследовательской программы, как модифицировать, уточнять "опровержимый" защитный пояс.

Положительная эвристика выручает ученого от замешательства перед океаном аномалий. Положительной эвристикой определяется программа, в которую входит система более сложных моделей реальности; внимание ученого сосредоточено на конструировании моделей, соответствующих тем инструкциям, какие изложены в позитивной части его программы. На известные "контрпримеры" и наличные данные он просто не обращает внимания .

Поэтому положительная эвристика является, вообще говоря, более гибкой , чем отрицательная. Более того, время от времени случается, что, когда исследовательская программа вступает в регрессивную фазу, то маленькая революция или творческий толчок в ее положительной эвристике может снова подвинуть ее е сторону прогрессивного сдвига. (146) Поэтому лучше отделить "твердое ядро" от более гибких метафизических принципов, выражающие положительную эвристику.

Наши рассуждения показывают, что положительная эвристика играет первую скрипку в развитии исследовательской программы при почти полном игнорировании "опровержений"; может даже возникнуть впечатление, что как раз "верификации ", а не опровержения создают точки соприкосновения с реальностью. Хотя надо заметить, что любая "верификация" n+1 варианта программы является опровержением п-ого варианта, но ведь нельзя отрицать, что некоторые неудачи последующих вариантов всегда можно предвидеть. Именно "верификации " поддерживают продолжение работы программы, несмотря на непокорные примеры.

147 “Верификация” есть подкрепление добавочного содержания в развивающейся программе Но, разумеется “верификация” не верифицирует программу, она только показывает ее эвристическую силу.

В рамках сообщества или научной школы, существуют правила, которые явно или неявно предписывают, каких путей исследования следует избегать. Это и было названо исследователем научного творчества Имре Лакатосом отрицательной эвристикой . Наоборот, правила, которыми следует пользоваться, получили у него название Позитивная эвристика .

«Отрицательная эвристика по Имре Лакатосу запрещает в процессе проверки исследовательских программ сомневаться в правильности этого «жесткого ядра» при столкновении с аномалиями и контрпримерами. Вместо этого она предлагает изобретать вспомогательные гипотезы, образующие «предохранительный, или защитный, пояс» вокруг ядра исследовательской программы, которые должны адаптироваться, модифицироваться или даже полностью заменяться при столкновении с контрпримерами. Со своей стороны, положительная эвристика включает в себя ряд предположений о видоизменении или развитии опровергаемых вариантов исследовательской программы, о модификации или уточнении «защитного пояса», о новых моделях, которые необходимо разработать для расширения области применения программы».

Баксанский О.Е., Кучер Е.Н., Когнитивные науки: от познания к действию, М., «КомКнига», 2005 г., с. 17.

ПРИМЕР . «Китайцев считают сдержанным и церемонным народом. На самом деле они бурно выражают эмоции и часто смеются. Как ни странно, их чувство юмора близко американскому: смех вызывают те же незамысловатые трюки. Правда, у китайцев существуют зоны, закрытые для юмора, - это родители и правители. По конфуцианским нормам те и другие не подлежат критике. Китайцы охотно смеются над иностранцами, чего никогда не делают японцы».

Биллевич В.В., Школа остроумия или как научиться шутить, М., «Вильямс», 2005 г., с. 271.

ПРИМЕР . «... упорные поиски новых структур - как целостных форм для крупных семантических систем - свойственны любому амбициозному творчеству, а не только научно-фантастической литературе. И, наконец, мы должны указать, какие трансформации материала принципиально непозволительны. Над царством литературы простирается, подобно небу над землей, закон, который никто из авторов не имеет права нарушить: до конца произведения та же схема, которая его открывала. Можно этот закон, по желанию, назвать законом стабилизации онтологии открытия (или начала) или же - принципом инвариантности правил той литературной игры, на которую автор приглашает читателей. Как не существует такой партии в шахматы, которые в ходе игры превратились бы в шашки или даже в игру в пуговицы, так нет и текстов, которые начинались бы как сказка, а кончались бы как реалистическая новелла. Произведения, отличающиеся такими градиентами изменчивости, могут появляться в лучшем случае как пародии с генологическим адресатом, например, как история о сиротке, которая находит сундук с золотыми монетками, но из-за того, что они фальшивые, идет в тюрьму (как об этом уже было рассказано выше), или же повесть о Спящей царевне, разбуженной принцем, который оказывается тайным сутенером и отдает ее в публичный дом. (Такие антисказочки писал, к примеру, Марк Твен.) Но невозможно всерьез заниматься таким творчеством: ведь не может быть криминальной повести, в которой преступника, вместо детектива, выслеживает дракон; не бывает таких эпических повествований, в которых герои сначала едят хлеб с маслом и выходят из дома через дверь, а потом могут пройти сквозь стены, чтобы собрать для пропитания манну небесную. Чем для всех культур является высший закон, запрещающий кровосмешение, тем для всех литературных жанров стало табу «сюжетного инцеста» - то есть такой трансформации хода событий, которая по своим масштабам выходит за рамки исходно установленной онтологии (эмпирической, «спиритуалистической» и т.п.). Интуитивно все авторы знают о том, что так поступать нельзя, но на практике «сюжетные извращения» у них иногда случаются. Чаще всего происходит такая незадача, как изменение схемы правдоподобности событий; например, героя с самого начала избавляют от опасности силы, пока еще эмпирически правдоподобные, но потом все более склоняющиеся к волшебству; постулат эмпиричности формально не нарушается, но фактически авторские шатания его раскачивают. В области веризма коллизии сюжет еще легче начинает «сносить» к позаэмпирическому берегу там, где повествование основывается на событиях, неизвестных по опыту ни автору, ни читателю (именно это типично для научной фантастики). Тогда «инцест» трудно доказать, так как у нас не хватает интуиции как критерия правдоподобности происходящего. Другое дело, когда автор переносит сюжет в среду, которую читатель знает лучше самого автора; например, автор, как человек, не заставший немецкую оккупацию, начинает писать о ней. А читатель, который в прошлом с ней столкнулся, постоянно находит в описании непреднамеренные ошибки или даже искажения реальных событий».

Станислав Лем, Фантастика и футурология в 2 книгах, Книга 1, М., «ACT» 2004 г., с. 148-150.

Позитивная и негативная эвристика.

Выше этот вопрос уже затрагивался, здесь сделаем некоторые добавления.

В одном из своих определений эвристика понимается как метод, или методологическая дисциплина, предметом которой является решение проблем в условиях неопределенности. Область эвристики включает в себя неточные методологические регулятивы, а ее главная проблема - разрешение возникающих в науке противоречий.

Эвристические (творческие) методы решения задач обычно противопоставляются формальным методам решения, опирающимся на точные математические модели. С точки зрения Лакатоса и некоторых других западных методологов, эвристике свойственны догадки, ограничение объема поиска посредством анализа целей, средств и материалов, попытки интеграции мышления и чувственного восприятия, сознания и бессознательного. «Программа складывается из методологических правил: часть из них - это правила, указывающие, каких путей исследования нужно избегать (отрицательная эвристика), другая часть - это правила, указывающие, какие пути надо избирать и как по ним идти (положительная эвристика)». При этом Лакатос считает, что, во-первых, «положительная эвристика исследовательской программы также может быть сформулирована как «метафизический (т. е. философский. - В. К.) принцип». Во-вторых, «положительная эвристика является, вообще говоря, более гибкой, чем отрицательная». В-третьих, необходимо «отделить «твердое ядро» от более гибких метафизических принципов, выражающих положительную эвристику». В-четвертых, «положительная эвристика играет первую скрипку в развитии исследовательской программы». В-пятых, «положительная и отрицательная эвристика дают вместе примерно (неявное) определение «концептуального каркаса» (и, значит, языка)»1. Таким образом, положительная эвристика - это методологические правила, способствующие позитивному развитию научно-исследовательских программ.

Эти правила предписывают, какими путями следовать в ходе дальнейших исследований.

Положительная эвристика включает в себя ряд предположений, как видоизменить или развить опровергаемые варианты исследовательской программы, каким образом модернизировать или уточнить «предохранительный пояс», какие новые модели надо разрабатывать для расширения области применения программы.

Отрицательная эвристика - это совокупность методологических правил, ограничивающих множество возможных путей исследования, позволяющих избегать окольных или неправильных путей движения к истине.

Она предлагает изобретать вспомогательные гипотезы, образующие «предохранительный пояс» вокруг «жесткого ядра» исследовательской программы, которые должны адаптрировать-ся, модифицироваться или даже полностью заменяться при столкновении с контрпримерами.

Конец работы -

Эта тема принадлежит разделу:

Методология научно-исследовательских программ И.Лакатоса

В своих ранних работах (из которых наиболее известная «Доказательства и опровержения») Лакатос предложил вариант логики догадок и опровержений.. Линия анализа процессов изменения и развития знания продолжается затем.. Изложим основные моменты этой концепции. 1. Основная идея концепции Лакатоса и ее цель. Сам Лакатос рассматривал свою..

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ:

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

ПОЗИТИВНАЯ И ОТРИЦАТЕЛЬНАЯ ЭВРИСТИКА

ПОЗИТИВНАЯ ЭВРИСТИКА

« В своих исследованиях природы научных открытий, Имре Лакатос ввел понятия позитивной и отрицательной эвристик. В рамках научной школы некоторые правила предписывают, какими путями следовать в ходе дальнейших рассуждений. Эти правила и образуют позитивную эвристику. Другие же правила говорят, каких путей следует избегать. Это - ОТРИЦАТЕЛЬНАЯ ЭВРИСТИКА .

ПРИМЕР. «Положительная эвристика» исследовательской программы также может быть сформулирована как «метафизический принцип». Например, ньютоновскую программу можно изложить в такой формуле: «Планеты - это вращающиеся волчки приблизительно сферической формы, притягивающиеся друг к другу». Этому принципу никто и никогда в точности не следовал: планеты обладают не одними только гравитационными свойствами, у них есть, например, электромагнитные характеристики, влияющие на движение. Поэтому положительная эвристика является, вообще говоря, более гибкой, чем отрицательная. Более того, время от времени случается, что когда исследовательская программа вступает в регрессивную фазу, то маленькая революция или творческий толчок в ее положительной эвристике может снова подвинуть ее в сторону прогрессивного сдвига. Поэтому лучше отделить «твердое ядро» от более гибких метафизических принципов, выражающих положительную эвристику».

И. Лакатос, Методология исследовательских программ, М., «АСТ», «Ермак», 2003 г., с. 83. Источник: http://msk.treko.ru/show_dict_201

ОТРИЦАТЕЛЬНАЯ ЭВРИСТИКА

« В рамках сообщества или научной школы, существуют правила, которые явно или неявно предписывают, каких путей исследования следует избегать. Это и было названо исследователем научного творчества Имре Лакатосом отрицательной эвристикой. Наоборот, правила, которыми следует пользоваться, получили у него название ПОЗИТИВНАЯ ЭВРИСТИКА .

«Отрицательная эвристика по Имре Лакатосу запрещает в процессе проверки исследовательских программ сомневаться в правильности этого «жесткого ядра» при столкновении с аномалиями и контрпримерами. Вместо этого она предлагает изобретать вспомогательные гипотезы, образующие «предохранительный, или защитный, пояс» вокруг ядра исследовательской программы, которые должны адаптироваться, модифицироваться или даже полностью заменяться при столкновении с контрпримерами. Со своей стороны, положительная эвристика включает в себя ряд предположений о видоизменении или развитии опровергаемых вариантов исследовательской программы, о модификации или уточнении «защитного пояса», о новых моделях, которые необходимо разработать для расширения области применения программы».

Баксанский О.Е., Кучер Е.Н., Когнитивные науки: от познания к действию, М., «КомКнига», 2005 г., с. 17.

ПРИМЕР. «Китайцев считают сдержанным и церемонным народом. На самом деле они бурно выражают эмоции и часто смеются. Как ни странно, их чувство юмора близко американскому: смех вызывают те же незамысловатые трюки. Правда, у китайцев существуют зоны, закрытые для юмора, - это родители и правители. По конфуцианским нормам те и другие не подлежат критике. Китайцы охотно смеются над иностранцами, чего никогда не делают японцы».

Биллевич В.В., Школа остроумия или как научиться шутить, М., «Вильямс», 2005 г., с. 271.

ПРИМЕР. «... упорные поиски новых структур - как целостных форм для крупных семантических систем - свойственны любому амбициозному творчеству, а не только научно-фантастической литературе. И, наконец, мы должны указать, какие трансформации материала принципиально непозволительны. Над царством литературы простирается, подобно небу над землей, закон, который никто из авторов не имеет права нарушить: до конца произведения та же схема, которая его открывала. Можно этот закон, по желанию, назвать законом стабилизации онтологии открытия (или начала) или же - принципом инвариантности правил той литературной игры, на которую автор приглашает читателей. Как не существует такой партии в шахматы, которые в ходе игры превратились бы в шашки или даже в игру в пуговицы, так нет и текстов, которые начинались бы как сказка, а кончались бы как реалистическая новелла. Произведения, отличающиеся такими градиентами изменчивости, могут появляться в лучшем случае как пародии с генологическим адресатом, например, как история о сиротке, которая находит сундук с золотыми монетками, но из-за того, что они фальшивые, идет в тюрьму (как об этом уже было рассказано выше), или же повесть о Спящей царевне, разбуженной принцем, который оказывается тайным сутенером и отдает ее в публичный дом. (Такие антисказочки писал, к примеру, Марк Твен.) Но невозможно всерьез заниматься таким творчеством: ведь не может быть криминальной повести, в которой преступника, вместо детектива, выслеживает дракон; не бывает таких эпических повествований, в которых герои сначала едят хлеб с маслом и выходят из дома через дверь, а потом могут пройти сквозь стены, чтобы собрать для пропитания манну небесную. Чем для всех культур является высший закон, запрещающий кровосмешение, тем для всех литературных жанров стало табу «сюжетного инцеста» - то есть такой трансформации хода событий, которая по своим масштабам выходит за рамки исходно установленной онтологии (эмпирической, «спиритуалистической» и т.п.). Интуитивно все авторы знают о том, что так поступать нельзя, но на практике «сюжетные извращения» у них иногда случаются. Чаще всего происходит такая незадача, как изменение схемы правдоподобности событий; например, героя с самого начала избавляют от опасности силы, пока еще эмпирически правдоподобные, но потом все более склоняющиеся к волшебству; постулат эмпиричности формально не нарушается, но фактически авторские шатания его раскачивают. В области веризма коллизии сюжет еще легче начинает «сносить» к позаэмпирическому берегу там, где повествование основывается на событиях, неизвестных по опыту ни автору, ни читателю (именно это типично для научной фантастики). Тогда «инцест» трудно доказать, так как у нас не хватает интуиции как критерия правдоподобности происходящего. Другое дело, когда автор переносит сюжет в среду, которую читатель знает лучше самого автора; например, автор, как человек, не заставший немецкую оккупацию, начинает писать о ней. А читатель, который в прошлом с ней столкнулся, постоянно находит в описании непреднамеренные ошибки или даже искажения реальных событий».

9. Позитивная и негативная эвристика.

Выше этот вопрос уже затрагивался, здесь сделаем некоторые добавления. В одном из своих определений эвристика понимается как метод, или методологическая дисциплина, предметом которой является решение проблем в условиях неопределенности. Область эвристики включает в себя неточные методологические регулятивы, а ее главная проблема -- разрешение возникающих в науке противоречий. Эвристические (творческие) методы решения задач обычно противопоставляются формальным методам решения, опирающимся на точные математические модели.

С точки зрения Лакатоса и некоторых других западных методологов, эвристике свойственны догадки, ограничение объема поиска посредством анализа целей, средств и материалов, попытки интеграции мышления и чувственного восприятия, сознания и бессознательного. «Программа складывается из методологических правил: часть из них -- это правила, указывающие, каких путей исследования нужно избегать (отрицательная эвристика), другая часть -- это правила, указывающие, какие пути надо избирать и как по ним идти (положительная эвристика)».

При этом Лакатос считает, что, во-первых, «положительная эвристика исследовательской программы также может быть сформулирована как «метафизический (т. е. философский. -- В. К.) принцип». Во-вторых, «положительная эвристика является, вообще говоря, более гибкой, чем отрицательная». В-третьих, необходимо «отделить «твердое ядро» от более гибких метафизических принципов, выражающих положительную эвристику». В-четвертых, «положительная эвристика играет первую скрипку в развитии исследовательской программы». В-пятых, «положительная и отрицательная эвристика дают вместе примерно (неявное) определение «концептуального каркаса» (и, значит, языка)» 1 .

Таким образом, положительная эвристика -- это методологические правила, способствующие позитивному развитию научно-исследовательских программ. Эти правила предписывают, какими путями следовать в ходе дальнейших исследований. Положительная эвристика включает в себя ряд предположений, как видоизменить или развить опровергаемые варианты исследовательской программы, каким образом модернизировать или уточнить «предохранительный пояс», какие новые модели надо разрабатывать для расширения области применения программы.

Отрицательная эвристика -- это совокупность методологических правил, ограничивающих множество возможных путей исследования, позволяющих избегать окольных или неправильных путей движения к истине. Она предлагает изобретать вспомогательные гипотезы, образующие «предохранительный пояс» вокруг «жесткого ядра» исследовательской программы, которые должны адаптрировать-ся, модифицироваться или даже полностью заменяться при столкновении с контрпримерами.

Литература.

1. Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // Вопросы философии. 1995. № 4.

2. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995.

4. Методология в сфере теории и практики. Новосибирск, 1988.

5. Микешина Л. А. Методология научного познания в контексте культуры. М., 1992.