Автором произведения гаргантюа и пантагрюэль является. Франсуа рабле основные идеи. Фрасуа Рабле - величайший деятель Эпохи Возрождения

Форумы

Франсуа Рабле — автор одного романа, зато какого! Его объемный и не поддающийся чтению труд стал манифестом новой эпохи, где человек становится вровень с его создателем, а не падает ниц, пресмыкаясь и боясь небесной кары. Книга подарила боязливо скукоженному миру образ человека ренессанса — возрождения к полноценной жизни.

«Гаргантюа и Пантагрюэль» - это сатирический роман, созданный с помощью таких литературных приемов, как гротеск и гипербола. К сожалению, смысл многих саркастических выпадов Франсуа Рабле в настоящее время утрачен, поэтому объемный труд читается натужно, хоть и должен был развеселить публику, как ярмарочный балаган (по стилистике роман напоминает шутовские истории паяца, который злобно высмеивает уклад жизни, не боясь понести наказание).

Основные темы

Автор обличает извечные человеческие пороки и высмеивает слабости, недостатки и проблемы своего времени. Излюбленными объектами для насмешек Рабле являются церковь и католический институт монашества, что неудивительно - он знал о лени, невежестве, алчности, ханжестве и лицемерии духовного сословия не понаслышке, ведь сам в молодости жил в монастыре. Кроме того, известно, что Рабле был медиком, значит, имел рациональное мышление и живой ум, а не зашоренное сознание фанатика.

Досталось от его пера и средневековой схоластике, оторванной от той реальности, которую во всех ее проявлениях так любят главные герои. Слепая вера и религиозное лицемерие вызывали у Рабле такое неприятие, что он не постеснялся замахнуться даже на Священное писание, кое-какие эпизоды из которого ловко спародировал в романе. Так что, немудрено, что все части «Гаргантюа и Пантагрюэля» были осуждены богословским факультетом Сорбонны как еретические.

Кто такой Франсуа Рабле?

Франсуа Рабле - это первый певец Ренессанса, осмелившийся восстать против средневековой косности и бесправия здравого смысла. Бесчеловечным догмам он противопоставил идеалы свободы и гуманизма. Главы о Телемском аббатстве, а также о воспитании Гаргантюа под руководством Понократа, являются законченным воплощением гуманистических принципов. Поэтому «Гаргантюа и Пантагрюэль» - это самый объемный литературный памятник эпохи Возрождения.

О самом авторе известно крайне мало, так как он скрывался от властей за свои литературные изыскания. Он написал тогда, когда за свободу слова можно было поплатиться вечной неволей, а то и жизнью. Сохранились упоминания о том, что он в юношестве жил в монастыре, потому так хорошо знает внутреннюю сторону обычаев и грешком духовного сословия. Потом он сбежал из божьего храма, отчаявшись в намерении стать добродетельным католиком. С этих пор началась пора его скитаний, когда он овладел искусством врачевания и мастерством слова. Общаясь с пациентами, лекарь узнал множество легенд и сказаний о национальных героях ярмарочных балаганов — Гаргантюа и Пантагрюэле, которые впоследствии перекочевали в его книгу.

Комический эффект

Именно простых людей больше всего угнетала церковь, ведь этот институт был монополистом в области просвещения среди широких народных масс. Поэтому комический эффект в романе Рабле помещается в форме грубоватого юмора, понятного простому человеку. Шутки связаны с недостатками тела и физиологией, поглощением пищи и вина, половыми отношениями и венерическими заболеваниями. Все эти темы в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль»были совершенно несвойственны средневековой литературе, которая была тесно связана с религиозной традицией.

В ходе исторического литературного процесса неоднократно предпринимались попытки «адаптировать» Рабле к меняющимся представлениям о морали и нравственности, но, как известно, из песни слова не выкинешь - «вычищенный» роман, без сомнения, уступает оригиналу.

Стилистика Рабле

Язык в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» изобилует непристойными словесными оборотами и карикатурно поданными выжимками из священных текстов. Текст неразрывно связан с народной культурой Франции позднего Средневековья и Возрождения. Образы главных героев, Гаргантюа и Пантагрюэля, имена которых взяты напрямую из французского фольклора, символизируют Ренессанс с его отказом от традиционных жизненных установок Средневековья. Главная идея эпохи Возрождения – возвращение интереса к светскому искусству и познанию мира, свободному от догм и ограничений.

Язык Рабле — причудливый, сложный, нагромождение оборотов и средств художественной выразительности сбивает читателя с толку, заставляет не раз перечитывать предложение в погоне за сутью.

Композиция

Гротескно-комическая структура романа «Гаргантюа и Пантагрюэль» имеет несколько функций. Она заманивает читателя, интересует его на протяжении всего повествования и облегчает восприятие глубоких мыслей в основе творческого метода Рабле. С другой стороны, она их маскирует, то есть служит щитом от въедливой цензуры. Шутовство и дуракаваляние образуют мощный комический эффект в средневековой литературе на пороге эпохи Возрождения. Композиция романа – это свободное чередование эпизодов и образов.

Скрепляющей основной идеей «Гаргантюа и Пантагрюэль» является гротеск народного характера. Не все мысли Рабле расшифрованы. Частный случай гротеска – размеры Гаргантюа в первых двух книгах. Это гиперболизированное стремление натуры освободиться от гнета средневековых норм.

Главная идея

Хоть книга и велика по объему, словно ее герой, она несет вполне себе конкретный посыл. Рабле видел, как люди страдают от засилья религиозного суеверия, воспринимая не умелые проповеди, как слово Божие, хотя именно в них теряется смысл любого религиозного культа. Народ же прозябал в невежестве и фанатизме, поэтому родители не хотели лечить и учить детей, считая любое вмешательство в ум и тело своего ребенка бесовским промыслом. Поэтому главная идея романа Рабле — показать приобщение к национальной французской культуре, ее истокам, а не рабское повиновение жутковатой демагогии католицизма. Он хотел, чтобы человек полагался на свой здравый смысл, а не на абстрактные и неверно истолкованные учения схоластиков. Теоретики были оторваны от жизни, сами на хлеб не зарабатывали, поэтому не могли учить народ, исходя из его надобностей.

Характеристика главных героев

  1. Описания персонажей в книге крайне разрознены и обильны, поэтому бывает сложно сразу сориентироваться, кто есть кто. Для понимания сути романа необходимо четко уяснить себе, кто такой Гаргантюа (Gargantua)?Это король государства Утопия из рода великанов. Появляется в первой и эпизодически во второй и третьей книгах романа. Образ Гаргантюа - символ назревающего Ренессанса с его антропоцентрической позицией. Человек – не раб господень, он в буквальном смысле вырос, стал великаном, а не вошью.
  2. Как мы знаем, это не единственный великан в творении Рабле. Кто же такой Пантагрюэль (Pantagruel)? Это сын Гаргантюа, принц королевства Утопия. Появляется в романе со второй книги. Представляет собой тип передового человека эпохи Возрождения, который интересуется сразу несколькими научными дисциплинами и видами искусства.
  3. Великаны путешествуют и находят друзей по убеждениям, которые выражают те или иные идеи автора и развлекают особ королевской крови. Кто такой Брат Жан Зубодробитель (Frère Jean des Entommeures)? Это монах ордена святого Бенедикта. Появляется в первой, третьей, четвертой и пятой книгах. Он прекрасно проявляет себя, как во время войны с Пикрохолом, так и по ходу многочисленных пиров Гаргантюа и его сына.Брат Жан - «человек молодой, прыткий, щеголеватый, жизнерадостный, разбитной, храбрый, отважный, решительный, высокий, худощавый, горластый, носатый, мастак отбарабанить часы, отжарить мессу и отвалять вечерню».
  4. У брата Жана был помощник, необходимый на пирушках. Панург (Panurge) — это недоучившийся студент из Турени. Появляется во второй книге. Сходится с братом Жаном в неистощимом жизнелюбии и пристрастии к разного рода весёлым проделкам. Правда, в отличие от монаха, Панург слегка трусоват («я не боюсь ничего, кроме опасностей»).«Панург был мужчина… с крючковатым, напоминавшим ручку от бритвы носом, любивший оставлять с носом других, в высшей степени обходительный, впрочем слегка распутный и от рождения подверженный особой болезни, о которой в те времена говорили так: Безденежье - недуг невыносимый».
  5. Эпистемон (Epistémon). Это бывший наставник Пантагрюэля. Как и Панург, появляется в романе во второй книге. Из всех друзей Пантагрюэля наиболее образован, часто пускается в различные рассуждения отвлечённого характера, что не мешает ему быть верным товарищем и добрым собутыльником.

    6. Анализ первой книги

    В первой книге Гаргантюа – добрый, миролюбивый великан-король. Их вообще в романе три таких красавца: Грангузье, Гаргантюа и Пантагрюэль. Так же есть три главные темы:

    1. Воспитание Гаргантюа. Противопоставление средневекового и ренессансного воспитания. Но даже в такой серьезной теме автор использует пародийную игру (к примеру, преувеличение старательности, которую проявляют воспитатели-гуманисты).
    2. Война с Пикрохолом . Противопоставление Пикрохола и Гаргантюа – сравнение средневекового и гуманистического правителя.
    3. Телемская обитель. Это, во-первых, противопоставление средневекового монастыря и утопии нового мира. Брат Жан – это порождение монастырских стен и одновременно их насмешливое отрицание. Девиз обители – “Делай, что хочешь” – издевательский перевертыш монастырского устава. Люди там жутко образованные: знают 5-6 языков, могут сочинять на них стихи, но как они используют свои знания? Какая польза миру от их учености? Монахи не помогают мирянам стать лучше, они просто спасаются бегством от проблем, поощряя свой эгоизм, надеясь вымолить легкую долю в раю. Автор высмеивает эту позицию.

    Анализ второй книги

    Во второй книге Пантагрюэль — добрый великан, добрый малый, обжора и любитель выпить. Мотив жажды, которая сопровождает рождение Пантагрюэля, — алчность познаний и обычная жажда. Новый человек — «алчущий познаний», а не тупоголовый раб чьих-то домыслов. В то же время он весел и прост в обращении, в нем нет чопорности и замкнутости средневекового человека. Параллель выпивки и науки проходит через всю книгу. Письмо Гаргантюа к Пантагрюэлю — манифест ренессанса. В нем заключена апология наук, апология движения истории и развития культуры.

    Бахтин считает, что третья книга – органическое продолжение первых двух. В ней меняются все пропорции: действие продолжается всего 30 дней, герой Пантагрюэль уже нормального размера.

    Что хотел сказать автор в пятой и четвертой книгах?

    Ближе к финалу стало больше серьезности, ослаблена народно-карнавальная основа. Острова в 4-5 книгах чаще всего символизируют социальные институты, ценности. Там уже нет главного героя, все путешественники. Пантагрюэль возвышен, Панург — напротив.

    В трех первых книгах Панург бросает вызов старому застойному обществу, поэтому так симпатичен, а в последующих частях уже не везде, протест размывается, становится менее нарочитым. В тех эпизодах, которые появились в 48 главе, он прежний, а в тех, которые в 52 главе – подчеркнуто трусливый (например, эпизод с бурей, Колбасами).

    Это, видимо, связано с тем, что Панург и Пантагрюэль – разные полюса Божественной природы. Пантагрюэль – идеальный человек, Панург — реальный. Но писатель разочаровывается в реальном человеке, оттого и происходит снижение образа.

    Чем заканчивается роман?

    А тем, что Бутылка изрекла: “Тринк”, что означает «пей» (и «выпивай», и пей из источника мудрости). Рабле воспроизвел плавание к истине, путешествие в поисках этого вожделенного сокровища. Правда, абсолютной истины нет, перед авантюристами всплывает лишь фата-моргана. Поэтому они пьют и радуются жизни без призрака смерти и сомнительных обещаний божественной милости в обмен на земное счастье.

    Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Глава I. Предпосылки творчества Франсуа Рабле

1.1 Жизненный путь писателя Франсуа Рабле

1.2 Гуманистические идеи Франсуа Рабле

Глава II. Роман Рабле как книга для детей

2.1 История создания, проблематика

2.2 «Гаргантюа и Пантагрюэль» - детская версия

2.3 Идеи гуманистического образования и воспитания в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль»

Заключение

Список литературы

Введение

Белинский называл Рабле гениальным «Вольтером ХVI века», а его роман - одним из лучших романов прежнего времени. Французские романтики Шатобриан и Гюго относили Рабле к числу величайших «гениев человечества» всех времен и народов. Его считают мудрецом и пророком . Рабле более других писателей связан с народными истоками, которые определили систему образов романа и художественное мировоззрение автора эпохи Возрождения [ 7;76]. Роман Рабле «Гаргантба и Пантагрюэль» - энциклопедия, картина Франции XVI века со всеми слоями общества, с войной и миром, с отживающим и временами оживающим средневековьем и набирающим силу гуманизмом Ренессанса, анализ человеческой жизни и синтез общественного бытия и сознания.

В настоящее время педагогические идеи Раблеактуальны: личность человека формируется и развивается в результате воздействия многочисленных факторов, объективных и субъективных, природных и общественных, внутренних и внешних, независимых и зависимых от воли и сознания людей. При этом сам человек не мыслится как пассивное существо. Он выступает как субъект своего собственного формирования и развития.

В работе рассматривается книга для детей Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», заложенные в ней идеи образования и воспитания.

Предмет исследования - влияние гуманистического воспитания и образования на формирование личности.

писатель рабле гаргантюа воспитание

Г лава I . Предпосылки творчества Франсуа Рабле

1.1 Жизненный путь писателя Франсуа Рабле

Cеди опасностей, в преодолении трудностей, в борьбе прошла жизнь Раблен, он много путешествовал, изъездил Францию, побывал в Италии, Швейцарии, Германии, знал древние и новые языки, интересовался гуманитарными и естественными науками, был не только писателем, но и врачом, принимал участие в политической жизни страны, выполняя дипломатические поручения. Рабле родился в имении отца Антуана Рабле, юриста и землевладельца, предположительно 4 февраля 1494года, окрестности Шинона описаны в книгах Рабле точно и с любовью, детство писателя прошло на берегах Вьенны. Такое «сельское» детство, проведенное среди родной природы, среди полей и лугов, было характерно для Ронсара, Дю Белле, д"Обинье. Писатели, выдающиеся представители французского Высокого и позднего Ренессанса, были родом из одной области - долины Луары и ее притоков, где сосредоточилось наибольшее число памятников французской ренессанской архитектуры, это в некотором смысле колыбель французского Возрождения. Родители отдали Франсуа в монастырскую школу, когда ему исполнилось семь лет, а в шестнадцать мальчика постригли в монахи. Монахам-францисканцам не разрешалось заниматься науками, читать разрешалось исключительно богословские книги. В монастырском уставе говорилось: «Монах, не умевший читать до пострижения, не долженучиться этому искусству в стенах монастыря» . Юный Рабле любознателен: с юношеских лет пристрастился он к чтению, изучил древнегреческий и латинский языки, тайком читал древних авторов, философов и поэтов. Рабле не раз подвергался наказаним за занятия и бежал из монастыря. У друга и покровителя епископа Жофруа д"Эстисака он нашёл приют, смог отдаться своей страсти и с упорством продолжал изучать древние языки и естественные науки, особенно медицину.

Занимался лечением больных, позднее получил звание бакалавра, а затем доктора медицины. Рабле - беглый монах, для того, чтобы примириться с церковной властью, решил испросить у римского папы прощение за самовольный уход из монастыря. Воспользовался тем, что друг его детства кардинал Дю Беле уезжал в Рим, к папскому двору. Рабле поступил к кардиналу в качестве секретаря и отправился вместе с ним в путешествие, с интересом наблюдал новые для города и нравы их жителей. В Риме он пробыл довольно долго и изучил этот «вечный город» с остатками его древнего величия, с его многочисленными церквями, с бесконечными богослужениями и религиозными процессиями, с паломниками и богомольцами, стекавшимися туда изо всех стран католической Европы. Принимает участие в дипломатической работе, встречается с государственными деятелями, а затем вступает в переписку с крупнейшими учеными Франции и Европы.

Рабле возвратился во Францию, получив прощение папы. Изучал право в Пуатье, медицину в Монпелье, где ему присудили степень бакалавра в 1530 году, в 1537 году - доктора медицины. Он мог выполнять обязанности священника, и в конце жизни получил приход в Медоне, в местечке поблизости от Парижа. Его так и называли «веселый медонский священник». Говорят, что, умирая, он сказал: «Я отправляюсь на поиски великого может быть», выразив этими словами свое неверие в загробное существование и в бессмертие души . Рабле умер в Париже 9 апреля 1553 года, на шестидесятом году жизни. Непрерывные скитания, побеги, преследования властей и нападки богословов, ненадежные покровительства образованных сеньоров и капризная благосклонность короля - через все это пришлось пройти Рабле. Для писателя характерны религиозные сомнения; он не порвал до конца с католицизмом, но зло высмеял всю его догматику. Как гуманист, он признавал за человеком неотъемлемое право свободного выбора; вся его жизнь - борьба за духовную свободу. Последовательное отстаивание права на свободу воли роднит Рабле с рядом других мыслителей Ренессанса, прежде всего с Монтенем. Мы видим, путь художника не был простым и безоблачным.

1.2 Гуманистические идеи Франсуа Рабле

Быстро развивавшаяся буржуазия не удовлетворялась религиозным мировоззрением, создавала новую, светскую науку. «Возрождение» античной, то есть древнегреческой и римской, науки и философии, этот исторический период был назван «Ренессансом», то есть «Возрождением наук и искусства» . Ученые изучали древние памятники литературы. «Реформация церкви» привела к тому, что протестанты вступили в открытую борьбу с папской властью. Католическая церковь приняла меры для борьбы с начинавшимся движением, были организованы новые монашеские ордена - орден иезуитов, учреждена инквизиция - особый суд для расследования дел по обвинению в ереси. Инквизиция боролась против «свободомыслия» с невероятной жестокостью. Сотнями сжигали на костре так называемых «еретиков» - иноверцев или тех, кто был заподозрен в невыполнении церковных обрядов. Такое сожжение называлось аутодафе, то есть по-испански -- «акт веры» [ 11;429]. В Германии и в Нидерландах вспыхнули войны между протестантами и католиками, впоследствии перебросившиеся и во Францию, и в Англию, залившие всю Европу потоками крови. При всём разнообразии гуманистической деятельности Рабле, как писатель он - «муж единой книги» .

Глава II Роман Рабле как книга для детей

2.1 История создания, проблематика

С наибольшей силой в творчестве Рабле воплотился раскрепощенный творческий гений ренессансной Франции. «Особенно близок ему мир площадного веселья - задорного, вольнолюбивого, яркого». Все умещается в один роман, создано одним человеком, носит одно веселое, «карнавальное», как сказал Михаил Бахтин, имя ему - «раблезианство».

В 1532 году в Лионе Рабле прочел лубочную книгу «Великие и неоценимые хроники о великом и огромном великане Гаргантюа», в основе которой старинная французская народная сказка о великане Гаргантюа, хорошо известная еще в начале XV столетия. Рабле нашел в народной смеховой культуре занимательную форму, которая позволяла сделать гуманистические идеи доступными широкому кругу читателей. Опубликовал свое продолжение народной книги - «Страшные и ужасающие деяния и подвиги преславного Пантагрюэля, короля дипсодов, сына великого великана «Гаргантюа», а в 1534 году - «Бесценную жизнь великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля», ставшую первой книгой романа, в то время как ее предшественница заняла второе место, обе под псевдонимом Алькофрибас Назье (анаграмма имени и фамилии автора). После 12-летнего перерыва, связанного с гонениями, вышли уже подписанные подлинным именем автора третья, четвертая и посмертно пятая книги «Гаргантюа и Пантагрюэль».

А.Н. Веселовский считает, это «одна из тех народных книжек, какие начинают являться на переходе от Средних веков к новому времени и, предваряя художественный протест Сервантеса, рисуют нам в карикатурном виде отживший мир рыцарских подвигов, романтических гигантов и волшебников» Королю Артуру угрожают сказочные гоги и магоги, желая ему помочь, могущественный волшебник Мерлин создает великана

Грангузье и великаншу, его супругу. У них рождается сын Гаргантюа, который наносит поражение врагам короля. Лубочная хроника изобилует гротескными ситуациями и забавно буффонно-сказочными подробностями: из слез плачущих великанов возникает горячий источник, в котором можно варить яйца. Гигантская кобыла Гаргантюа, защищаясь от мух, сметает хвостом целые леса. Пастух, приняв открытый рот спящего Гаргантюа за глубокую пещеру, прячется от волков между зубами великана. В Париже великан снимает городские колокола и прячет в карман. Описывая грандиозные пиры и празднества, автор не забывает упомянуть, сколько всего было съедено и выпито, сколько холста, сукна и атласа пошло на одежду Гаргантюа. Персонажи народной сказки обрели новую жизнь. Роман в пяти книгах «Гаргантюа и Пантагрюэль» - одно из самых замечательных созданий ренессансного гения. Книга выходила в свет отдельными частями с 1532 до 1552 года.

Рабле - гений комического. Источник его смеха - «несокрушимая жизнерадостность» здоровой человеческой натуры, способной возвыситься над временным своим положением, понять его как временное; комизм независимости сознания, несоответствия его обстоятельствам, комизм «спокойствия духа», скрытая ирония в неизменно положительных сентенциях невозмутимого мудреца Пантагрюэля, открытая ирония трусливого Панугра над самим собой и своими «страхами». Смех Рабле - сатира на социальные пороки. Автор далек от юмора, витающего между комическим и грустным, смех Рабле не претендует на сердечность и не взывает к сочувствию. Это многозначный по оттенкам, но всегда бодрый, радостный, «чисто комический», праздничный смех, как в античном «комосе» - «гулящая компания ряженных» на празднествах Диониса; извечно народное чувство смеха как симптома счастья, довольства жизнью, беспечности, здоровья. Но смех обладает и исцеляющей, возрождающей силой, рассеивая скорбь, чувство разлада с жизнью, как упадочное, «болезненное» состояние духа. Вслед за Аристотелем Рабле заявляет, что «смех свойственен человеку», свидетельствует о ясном духовном зрении и дарует его, «освобождая от всяких аффектов», замутняющих сознание, смех играет для познания жизни «терапевтическую» роль . Слава Рабле в потомстве и его «репутация» мастера комического весьма поучительны: на протяжении четырех столетий постепенно раскрывается величие и многогранность его смеха. В XVI веке Рабле равно ценят гуманисты и простой народ. Страницы «Пантагрюэля» читались на площадях во время карнавалов, тогда роман Рабле не казался загадочным. Но уже для XVII века с его культом приличий, для классицистов забавный Рабле - всего лишь писатель нецивилизованной природы, хотя и смешной, или в целом «неразрешимая загадка», «химера», более всего ценили тогда Рабле свободомыслящие. ХVIII век открывает критическое, гражданское начало смеха «Гаргантюа и Пантагрюэля» как сатиры на папу, церковь и все события того времени, шутовством зашифрованной; отсюда и расцвет аллегорического истолкования Рабле.. Рабле нашел место для всех слоев современного ему общества, с любовью и пониманием его нужд и забот изображено крестьянство, жизнь деревни и ее обитателей - от беднейших крестьян и бродяг до мелких провинциальных сеньоров. Не менее подробно нарисована жизнь города, городское общество изображено разделенным на многочисленные слои и прослойки - тут и отцы города, богатеи, ненавистные народу ростовщики-лихоимцы, тут и городской плебс, пестрый, горластый, нечистый на руку, постоянно причиняющий хлопоты властям, и мастеровой люд, ремесленники всех мастей, пекари и пивовары (если вспомнить, как много едят и пьют герои Рабле, станет ясно, сколь подробно описан этот труд), рыночные и уличные торговцы, городская интеллигенция, судейские, духовенство, бродячие жонглеры и комедианты, врачи-шарлатаны, гадалки, предсказатели судьбы и составители гороскопов, степенные горожане и непотребные девки. Писатель переносит нас то в захолустный замок, то во дворец короля, то в монастырскую келью, то в аудиторию университета. Современное писателю общество показано в различные моменты его жизни: в дни мира и в дни войны, в обстановке неудержимого ярмарочного веселья и в тяжелую годину засухи, неурожая и мора. Рабле дает широкую картину жизни общества в реалистической достоверности ее бытовых деталей, стремится вскрыть общественные связи людей и внутренние пружины социальных отношений. Аналитичность уживается с мифологическими образами, «раблезианскими» гиперболами, выразительным гротеском. Автор использует приём обобщения, в романе появляются типизированные, обобщенные образы, многообразные сатирические средства. По подбору образных, сатирических в своем большинстве средств книга Рабле чрезвычайно многообразна. Писатель усвоил изобразительные приемы сатирической литературы Средневековья, Лукиана, гуманистической сатиры Возрождения. У Рабле царствует стихия смеха, то саркастического, то бесхитростного, то горького. Впервые в истории французской литературы Рабле столь широко пользуется унаследованным от классиков и от Вийона и Маро приемом иронии, закладывая основы традиции, выявившиеся у Лафонтена, Вольтера, Франса, и многих других выдающихся писателей Франции. Сатирическое изображение и преображение действительности предполагают заостренность, порой далеко идущее нарушение внешнего правдоподобия. Рабле, гиперболизируя, не нарушал внутренней правды образа, не лишал нарисованную писателем картину человеческого бытия жизненной достоверности. Автор раздвигает рамки рисуемой им картины: перед читателем проходят не только жители французских провинций, но и немцы, итальянцы, голландцы, англичане, шотландцы, иностранная речь все время звучит со страниц книги. Герои отправляются на поиски неведомых стран, и перед нами мелькают не только реальные Турция или Северная Африка, татарское ханство или Московия, но и фантастические земли и народы, сказки о которых - после путешествия Колумба, Магеллана, Картье - стали пользоваться большой популярностью. Органичное сращение в образах Рабле противоположных начал - высокого и низменного, оценивается В. Гюго как идеал гротеска, выдвигаемого романтиками в качестве ведущего принципа для современного искусства. Для Бальзака Рабле - величайший ум человечества нового времени. В монографии М.М. Бахтина обоснована интерпретация романа Рабле как вершины многовековой нелитературной, неофициальной линии народного творчества, слившейся в эпоху Возрождения с гуманизмом, а в романе Рабле единственный раз во всей мощи вошедшей в литературу. Роман рассматривается как образец «празднично карнавального» искусства с особым двузначным «амбивалентным» смехом, где хула и хвала, смерть и рождение слиты как две стороны процесса «возрождения через осмеяние», с особым поэтическим языком «гротескного реализма», понимание которого позднее было почти утрачено, чем и объясняется парадоксальная история репутации Рабле в потомстве. Роман Рабле, согласно Бахтину, играет «освещающую» роль для понимания художественного творчества прошлых эпох мировой литературы, - помимо его значения для фольклорного искусства. В России в 1929 появился сокращенный перевод Н.М. Любимова - одно из высших достижений переводчика искусства в русской литературе .

2.2 «Гаргантюа и Пантагрюэль» - детская версия

Роман, от которого скорее попахивает вином, чем церковным елеем, на нас обрушивается шумный поток причудливых, диковинных событий. Рабле не стесняется нагромождать их одно на другое, пересыпать шутовскими сентенциями, веселыми прибаутками. Этот поток бурлит, вздымается, пенится, клокочет, сверкает, переливается множеством красок. Читателю кажется, что перед ним разбушевавшаяся стихия. Рабле заимствует из «праистории»

кости, - отражение действительной картины самоуправства и беззакония, царивших в стране. Еще большим бедствием для народа были войны. Рабле шел от животрепещущих вопросов современности: война Франциска I с Карлом V, тяжбы с папским престолом, переходившие в вооруженные столкновения, кровавые религиозные распри не могли оставить безразличными. Столкновение Грантузье с Пикрохором - не только отклик на события времени, история войны позволяет автору отвергнуть насилие как способ разрешения локальных конфликтов, благословить мужество и решимость тех, кто защищает право на свободу. Кто же должен был навести порядок в стране? Рабле отстаивал национальное единство страны, ее целостность и независимость. Подобное стремление было жизненно важным для народа. О королях Франции можно сказать много дурного, но еще страшнее феодальная вольница, насилие владетельных принцев и баронов, злодействовавших и разбойничавших на собственной земле, как в вотчинах злейшего Bpaгa. Титулованное дворянство несносно тупо и кровожадно в романе, носит имена-клички, говорящие о ценности этих людей: Буян, де Вши, Молокосос. Монарх не должен отличаться от бездушных и тупоголовых разорителей лишь масштабами власти (история королей Пякрохола и Анарха). Рабле -- гуманист мечтал о том, чтобы короли стали философами, а философы королями. В образе Грангузье отображены патриархальные представления французского крестьянства об идеальном правителе: «Подданных своих он любит такою нежною любовью, какой ни один смертный от века еще не любил». Но из трех поколений семейства великанов (Грангузье, Гаргантюа -- Пантагрюэль) только самый последний становится выражением идеального типа просвещенного, гуманного монарха, заслоняя собою предшествующих королей-гигантов. Пантагрюэль, воспитанный гуманистами, мудрый, справедливый, неспешный и основательный в мыслях и поступках, составивший себе ясное представление о мире, всегда открытый просьбе,

защитник слабых и гроза угнетателей был авторским вымыслом. Правосудное правление мыслится Пантагрюэлем как высший нравственный долг государя, непреложная его обязанность. Власть над народом дальновидного, проницательного, доступного и доброжелательного короля - форма служения народу. Рабле, описывая жизнь Телемского аббатства, набрасывает контуры счастливого человеческого общества. Картины Телемского аббатства утопичны, несбыточны, что признавал и сам Рабле. Телемское аббатство - «Обитель, не похожая ни на какую другую». Гаргантюа конкретизирует законы новой обители «от противного» - все, если сравнивать с монастырской жизнью и уставом, должно идти наоборот: в соответствии со здравым смыслом и природой человека. Монастыри отъединены от мира, в Телеме «не должно быть стены», в монастырях жизнь сообразуется со звоном колокола, у телемитов «все дела будут делаться по мере надобности и когда удобнее», в монастыри идут калеки и уроды, в обитель брата Жана «будут принимать таких мужчин и женщин, которые отличаются красотою, статностью и обходительностью», монахи дают обеты целомудрия, бедности и послушания, в Телемском аббатстве «каждый вправе сочетаться законным браком, быть богатым и пользоваться полной свободой». Надпись над входом запрещала пребывание в обители уродству социальному и нравственному: «идите мимо» монах-лентяй, синклит судей, скряга-ростовщик, палач, лицемер, интриган, ханжа и лжец, развратник и скандалист, пустой книжник-схоласт. Зато широко открыты двери «господам честным» - учтивости, щедрости, изяществу, сердечности, доброй простоте. Устав телемитов состоял из одного правила: «Делай что хочешь». Принуждение, гнет, ярмо рабства - основные причины неблагоустроенности человеческого общества, истоки всех человеческих пороков. Телемиты же, свободные от принуждения, не знали злобы, зависти, не знали и мучительной неудовлетворенности, иссушающих сомнений, тяжких дум. Весело,

беззаботно, полно текла их жизнь. Они ели, пили, играли в интересные игры, вместе гуляли и вместе трудились. Это было собрание людей в высшей степени достойных, одаренных, гуманных и ученых: «среди них не оказалось ни одного мужчины и ни одной женщины, которые не умели бы читать, писать, играть на музыкальных инструментах, говорить на пяти или шести языках и на каждом из них сочинять стихи и прозу». Они составляли цвет человечества, «жили в мире и согласии сильные, неутомимые, изящные, всегда веселые». В какой мере осуществимы телемские нормы жизни в масштабах всего человечества? Для Рабле это только островок радости, итог счастливого стечения обстоятельств, детище непомерной щедрости государя. Радостная беззаботность оплачивалась трудом многих и многих рабочих рук. Парадокс - реальное обоснование утопии: «Не думайте, что мужчины и женщины тратили много времени на то, чтобы с таким вкусом и так пышно наряжаться,- там были особые гардеробщики... а также горничные... возле телемского леса было построено огромное светлое здание в полмили длиною и со всеми возможными приспособлениями, там жили ювелиры, гранильщики, вышивальщики, портные, золотошвеи, бархатники, ковровщики, ткачи, и каждый занимался своим делом и работал на телемских монахов и монахинь». Рабле дал нам изображение прекрасного человеческого общества, противостоящего жестокой несвободе средневекового мира. Многообразие ликов времени, населивших роман, соответствует их авторскому восприятию: от спокойного и доброжелательного до насмешливого, издевательского, осмеивающего во все горло, до всхлипывания и колик в животе. Дидактические по своему настрою и замыслу страницы играют важнейшую смысловую роль в позитивном самовыражении автора, отражают характер и движение гуманистических идей времени. Рабле всего лишь гротескно трансформирует черты сословий, подвергаемых им осмеянию, и добивается поразительного сатирического эффекта, обнажив их реальные приметы и очистив от всего лишнего. Предмет описания - люди, их страсти, желания, жизнь, и они-то всегда сокрыты в обличье гигантов, под масками четвероногих и двукрылых героев романа, до того легко и верно угадываются под гротескным камуфляжем типы времени. Знакомые имена, реальные пейзажи, действительные события окружали фантастические фигуры гигантов, придавали многим эпизодам произведения смысл слегка завуалированных иносказаний.Истоки романа Рабле уходят и в итальянскую литературу Возрождения, к его старшим современникам: Луиджи Пульчи - «Моргайте», Теофило Фаленго - «Бальдус», изобразившим великанов, порой в шутовской, порой в комической манере, но по существу ради повода для критического анализа общества. Обилие деталей, широчайшее использование античных текстов, регулярные обращения к Библии уснащают текст, пародия и гротеск очень часто рождаются именно из этой стилевой особенности романа, сопоставление, многозначная аллегория - постоянные спутники развития сюжета. Автор развенчивает старый мир идеями ученого-гуманиста и выставляет его на посмешище под хохот народной массы. Народность романа Рабле: фабула, заимствованная из фольклорных источников, язык грубоватый, емкий, не чуждающийся вульгаризмов и просторечия, пересыпанный пословицами, поговорками, шутливыми афоризмами в народном духе, прямо подслушанными на шумной улице, в таверне, на ярмарке. Уважительно отношение автора к простолюдину. Плебей у Рабле и по образу жизни, и по интересам, и по стремлениям своим много выше того образа несмышленого неуча. Он открыт в проявлении своих эмоций, мудр, он друг шутки и лукавого слова, остер и проницателен. «Основная задача Рабле - разрушить официальную картину эпохи и ее событий, взглянуть на них по-новому, осветить трагедию или комедию эпохи с точки зрения смеющегося народного хора на площади». Своеобразие реализма предопределено сатирической направленностью, гротеск, злая насмешка, фантастическая карикатура. Рабле убеждён в том, что нет предмета, «недостойного» изображения в искусстве. «Греховность» человеческой природы, «низменность» ее проявлений, проклятые кликушествующими священнослужителями и лицемерами-схоластами, были частью действительного мира. Природа человека несовершенна, но стыдливые умолчания не улучшат ее. На страницах романа - выведение естественных отправлений человека, слабости его плоти, но было бы нелепостью видеть в этом соль и смысл книги.

2.3 Идеи гуманистического образования и воспитания в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль»

В книге «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» М.М. Бахтин отмечал: «Рабле - труднейший из всех классиков мировой литературы, т.к. он требует для своего понимания существенной перестройки всего художественно-идеологического восприятия, требует глубокого проникновения в мало и поверхностно изученные области народного смехового творчества» . Рабле подкупает несокрушимой жизнерадостностью, в которой он видит естественное свойство человеческой натуры возвыситься над преходящим и временным, постичь «веселую относительность бытия». «Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочиненная магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем эссенции. Книга, полная пантагрюэлизма» . В авторском посвящении содержание романа сравнивается с капелькой мозга, заключенного в твердую костную оболочку, и как собака разгрызает мозговую кость, так призывает он читателя разгрызть «эти прекрасные лакомые книги» ради заключенной в них мудрости - «мозговой субстанции» . Гуманист Рабле проповедует народную истину: в здоровом теле - здоровый дух. В книге первой раздел романа посвящен изложению педагогических идей, писатель сопоставил два типа воспитания и образования - схоластический и гуманистический. Один день жизни Гаргантюа под руководством учителей-схоластов из Сорбонны и один - под руководством мудрого гуманиста Понократа. Рабле описывает бесцельность схоластического образования, показывает разумность, гармоничность, полезность гуманистического образования и воспитания, когда используется каждая минута бодрствования и любая жизненная ситуация. Оно основано на конкретности, доступности, наглядности, целесообразности, разнообразии приемов, развитии интересов, связи с жизнью. Образ короля-гуманиста представлен персонажами: король Грангузье, его сын Гаргантюа и сын Гаргантюа Пантагрюэль, которые изображаются великанами, любящими жизнь с ее радостями, но в третьей -- пятой книгах романа Пантагрюэль становится вполне обычным человеком, утрачивает непобедимость и оптимизм. Образ выходца из народа, физически мощного, несколько неотесанного, но смекалистого и честного монаха - брата Жана Зубодробителя подчеркивает идею деятельного добра. Третий центральный образ - умного, но бесчестного плута Панурга: «Панург был мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, не высокий, не низенький, с крючковатым, напоминавшим ручку от бритвы, носом, любивший оставлять с носом других, в высшей степени обходительный, впрочем слегка распутный и от рождения подверженный особой болезни, о которой в те времена говорили так: «Безденежье - недуг невыносимый». Он знал шестьдесят три способа добывания денег, из которых самым честным и самым обычным являлась незаметная кража, и был он озорник, шулер, кутила, гуляка и жулик, каких и в Париже немного, чудеснейший из смертных. Великаны Рабле превосходят обычных людей не толькообъемами желудка, их отличают спокойная мудрость и широта знаний. Из античности Рабле воспринимает идеал гармонии, требование, чтобы равно развивались душевные и физические возможности человека. В сказочной, аллегорической форме проповедует Рабле любимую мысль ренессансного гуманизма о безграничных возможностях человеческой природы. Действительно образованным человеком можно стать только ценой больших усилий и неустанного труда. Неправильно организованное образование оглупляет ученика. Рабле излагает научную систему воспитания, которую признает и современная педагогика. Осмеяние пережитков прошлого для Рабле не было главным. Писатель боролся с литературными староверами, вполне реальным наследием прошлого в жизни. Не менее значительным было для писателя утверждение нового, гуманистического мировоззрения, которое го осуществляется двояким путем - отрицанием, чаще всего при помощи осмеяния, доведения до абсурда черт старого мира: государственных установлений, судопроизводства (эпизод тяжбы Лижизада и Пейвино), схоластической псевдоученности (диспут Таумаста с Панургом), религиозной нетерпимости, но также и отстаиванием гуманистических принципов. Один из самых серьезных эпизодов книги, полной неудержимого веселья, ? письмо Гаргантюа Пантагрюэлю . Манифест французского гуманизма восхваляет науки, с которых теперь «сняли запрет». Автор верит, что «государства будут счастливы тогда, когда короли будут философами или философы королями» . Из второй книги романа мы узнаем, что и Пантагрюэль «занимался весьма прилежно и отлично успевал». В письме Гаргантюа Пантагрюэлю излагается гуманистическая программа Ренессанса: человеческий род может «совершенствоваться беспрестанно», дети должны стать умнее и добрее отцов. Гаргантюа советует сыну: во-первых, изучить в совершенстве языки, во-вторых, развивать в себе склонность к точным и естественным наукам, в-третьих, помнить, что «знание, если не иметь совести, способно лишь погубить душу» . Таким образом, ? пишет Рабле, ? те, что были важными господами на этом свете, терпят нужду и влачат жалкое и унизительное существование на том. И наоборот: философы, и все те, кто на этом свете бедствовал, в свою очередь, стали на том свете важными господами» . Рабле осознает, что созданным им идеал короля - всего лишь мечта, что вокруг гораздо больше монархов, одержимых манией величия, чем великих по-настоящему. Короли Пикрохол и Анарх, военачальники и генералы - Улепет, Фанфарон, Вурдалак, глупое войско из Диких колбас, всевозможные разбойники и грабители представляют собой ядовитую сатиру на одну из главных болезней человечества. Мы видим, демократическая мораль писателя свободна от предначертаний церкви. Рабле отстаивает тезис, что человек добр по природе и становится злым лишь от уродующих его условий жизни, кое в чем предвосхищает руссоистскую теорию «естественного человека» .

Заключение

Педагогические идеи Раюле отвечали запросам времени, поэтические приемы, стихия юмора, сатира повлияли на писателей, поэтов Плеяды, а через столетия отразились реализме Бальзака. Рабле учит пониманию истории, дает представление о национальном характере, открывает новое предназначение человека. Автор убеждает нас в том, что природа наделила человека возможностью гармонии здорового тела и обширного ума, гармонии, от которой исходит веселье духа.

Несмотря на жестокий натиск реакции, Рабле оборонялся, маскировался, маневрировал и сумел не попасть на костер. Он не только написал роман «Гаргантюа и Пантагрюзль», но и спас книгу, завещал ее Франции и человечеству как смертоносное оружие против врагов идейного прогресса и й свободы человека. В 1533 году появилась под псевдонимом Alcofribas Nasicr (анаграмма его имени) первая часть «Пантагрюэля» - «Ужасающие и устрашающие деяния и подвиги знаменитейшего Пантагрюэля» . Рабле раскрывает свои идеалы образовани и воспитания, утверждая, что человек должен получать не только умственное образование, но и физическое воспитание: ум и тело должны развиваться одновременно, параллельно и гармонично; система воспитания и образования будет успешной, если в ней чередуются различные дисциплины и если эти дисциплины перемежаются отдыхом. Мольер, Вольтер, Бальзак, Анатоль Франс, Ромен Роллан («Кола Брюньон»), за пределами Франции - Свифт, Жан Поль Рихтер принадлежат к числу писателей, больше всего отразивших в своём творчестве влияние Рабле, Идеи и настроения писателя, мудрость и юмор, пафос и смех понятны и такому читателю, о котором сам Рабле мог только мечтать. Рабле отразил в романе великую ценность ощущения жизненной правды, присущей народным массам, черпавший в этом сознании силу и мужество для борьбы с реакцией и темперамент, помогавший ему создать бессмертный роман.

C писок литературы

1. Андреев Л.Г. История французской литературы.- М.: Академия, 1987.

2. Артанов С.Д. Сорок веков мировой литературы: в 4 т. Т. 3.- М.: Просвещение, 1997.

3. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и ренессанса.- М.: Художественная литература, 1965.

4. Большая советская энциклопедия: в 32 т. Т. 21 / под ред. А.М. Прохорова. - М.: Советская энциклопедия, 1975.

5. Веселовский А.Н. Избранные статьи. - Л.: Правда, 1939.

6. Зарубежная литература: Эпоха возрождения: Хрестоматия / Сост. Б.И. Пурищев. - М.: Академия, 1976.

7. Зарубежные писатели: в 2 ч. Ч. 1: Библиографический словарь / Под ред. Н.П. Михальской. - М.: Просвещение, 1997.

8. История всемирной литературы: в 9 т. Т. 3 / ред. Н.И. Балашова. - М.: Наука, 1985.

9. Калюжная Л. Сто великих писателей / Л. Калюжная, Г. Иванов. - М.: Вече, 2000.

10. Обломиевский Д.Д. Культура эпохи Возрождения.- Л.: Академия, 1986.

11. Пинский Л. Смех Рабле, в его книгах: Реализм эпохи Возрождения.- М.: Просвещение, 1961.

12. Проблемы просвещения в мировой литературе / Отв. Ред. С.В. Тураев. - М.: Просвещение, 1970.

13. Тронский И.М. История зарубежной литературы. - М.: Просвещение, 1972.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

    Фрасуа Рабле как величайший деятель Эпохи Возрождения. Общая характеристика творчества Франсуа Рабле. Проблематика романа "Гаргантюа и Пантагрюэль". Особенности раскрытия и значение темы войны, утопии, свободы и веры, насилия и справедливости в романе.

    курсовая работа , добавлен 05.06.2014

    Рабле как представитель французского гуманизма. Суть его программы идеального воспитания подрастающего поколения. Взгляды на политику феодализма и устройство общества. Критика чиновников, церкви и религиозного фанатизма в романе "Гаргантюа и Пантагрюэль".

    реферат , добавлен 18.02.2011

    Переклички романа Рабле с "Утопией". Утопия и Телемское аббатство. Идеальное общественное устройство Мора предполагает всеобщее равенство и совместный труд. Рабле же создает общество людей, прекрасных физически и духовно.

    реферат , добавлен 06.06.2005

    Життєвий та творчий шлях Ф.Рабле. Великий роман Рабле - справжня художня енциклопедія французької культури епохи Відродження. "Гаргантюа і Пантагрюель" написаний у формі казки-сатири. Надзвичайно важливий аспект роману - вирішення проблеми війни і миру.

    реферат , добавлен 14.02.2009

    Перебільшені образи тіла і тілесного життя які властиві творам Фраснуа Рабле. Гіперболізм, надмірність, надлишок як один із основних ознак гротескного стилю. Особливості гротескної та гумористичної концепції тіла у романі Рабле "Гаргантюа і Пантагрюель".

    творческая работа , добавлен 22.11.2010

    Успех и признание Рабле, его работы по философии смеха. Основные принципы творчества писателя. Площадное слово, народно-праздничные формы, источники гротескного образа тела. Причины обаяние народного смеха. Смеховая культура прошлого: Гоголь и Рабле.

    книга , добавлен 06.05.2009

    Анализ пиршественных образов, выявление и объяснение их важности в работе М.М. Бахтина "Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневекового Ренессанса". Проявление жизни гротескного тела в процессе приема пищи. Символика пира в человеческой жизни.

    реферат , добавлен 13.12.2011

    Структура та складники гуманістичної освіти епохи Відродження. Порівняння даної системи освіти зі схоластичною. Роль читання та добору літератури в освіті. Принципи, що роблять освіту Рабле ефективною. Роль індивідуалізованої освіти у сучасному світі.

    статья , добавлен 07.11.2017

    Исследование произведения М. Бахтина, который изучает явление комического через творчество Ф. Рабле. Формы народной смеховой культуры. Гротескный образ тела и его источники. Условия возникновения комического по Бергсону. Комическое и "Мир" Бибихина.

    дипломная работа , добавлен 29.10.2017

    Классический период. Софокл. Аристофан. Гораций. "Тристан и Изольда". "Парцифаль". Готика. Данте Алигьери. Франсуа Рабле. Мигель де Сервантес. Уильям Шекспир "Ромео и Джульетта". Пьер Корнель. Жан Расин. Жан Батист Мольер. Даниэлем Дефо.

Предварительный просмотр:

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАБЕРЕЖНОЧЕЛНИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ»

ФАКУЛЬТЕТ ПЕДАГОГИКИ И МЕТОДИКИ НАЧАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

КАФЕДРА ПЕДАГОГИКИ И ПСИХОЛОГИИ НАЧАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Курсовая работа

на тему: Гуманистические идеи творчества Франсуа Рабле

Выполнил студент

0843 группы, 1курс

Кузьмина Ольга Владимировна

Научный руководитель

Кандидат педагогических наук,

доцент

Мухаметшин Азат Габдулхакович

Набережные Челны, 2009

Введение …………………………………………………………………………..3

Глава 1. Теоретические основы творчества Франсуа Рабле…………….…….6

1.1. Формирование писателя Франсуа Рабле как гуманиста………….…..6

2.2. Основные идеи гуманистической деятельности Франсуа Рабле…….9

Глава 2. Исследование гуманистических идей Франсуа Рабле в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль»…………………………………...……..17

2.1. Изложение теории гуманистического образования и воспитания в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль»………………………………...17

2.2. Использование гротеска в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль»…...21

Выводы …………………………………………………………………………..27

Заключение ……………………………………………………………………...28

Библиография …………………………………………………………………..31

ВВЕДЕНИЕ

Из всех великих писателей мировой литературы Рабле у нас наименее популярен, наименее изучен, наименее понят и оценен.

А между тем Рабле принадлежит одно из самых первых мест в ряду великих создателей европейских литератур. Белинский называл Рабле гениальным, «Вольтером ХVI века», а его роман – одним из лучших романов прежнего времени. Западные литературоведы и писатели обычно ставят Рабле – по его художественно-идеологической силе и по его историческому значению – непосредственно после Шекспира или даже рядом с ним. Французские романтики, особенно Шатобриан и Гюго, относили его к небольшому числу величайших «гениев человечества» всех времен и народов. Его считали и считают не только великим писателем в обычном смысле, но и мудрецом и пророком .

Все подобного рода суждения и оценки, конечно, относительны. Мы не собираемся решать здесь вопросы о том, можно ли ставить Рабле рядом с Шекспиром, выше ли он Сервантеса или ниже и т.п. Но историческое место Рабле в ряду этих создателей новых европейских литератур, то есть в ряду: Данте, Боккаччо, Шекспир, Сервантес, – во всяком случае, не подлежит никакому сомнению. Рабле существенно определил судьбы не только французской литературы и французского литературного языка, но и судьбы мировой литературы. Не подлежит также сомнению, что он – демократичнейший среди этих зачинателей новых литератур. Но самое главное для нас в том, что он теснее и существеннее других связан с народными источниками; эти источники определили всю систему его образов и его художественное мировоззрение.

Рабле жил в первой половине XVI века, это время носит название Возрождение . Этот период в истории Западной Европы охватывает XV – XVI века. Буржуазия не удовлетворялась религиозным мировоззрением, которое господствовало в средние века, а создала новую, светскую науку, основанную, с одной стороны, на изучение природы, с другой – на изучении древних писателей. Так началось «возрождение» античной, т.е. древнегреческой и римской науки и философии, и потому весь этот исторический период был назван Ренессансом, то есть «Возрождением наук и искусств» . Ученые стали отыскивать и изучать древние памятники литературы, затерявшиеся в библиотеках. Во всех областях проявился дух исследования, и появились люди, осмелившиеся выступить против церкви. Они были убеждены: самую большую ценность на земле представляет человек, и все его интересы должны быть сосредоточены на земной жизни, на том, чтобы прожить ее полно, счастливо и содержательно. Эти люди стали называться гуманистами. Гуманисты – это писатели и художники, посвятившие свое искусство человеку .

В это время вышла книга Рабле – «Гаргантюа и Пантагрюэль». Начинается эта книга с обращения к читателю, в котором Рабле говорит о своей удивительной книге, пересыпанной «солеными» шутками, но вместе с тем удивительно серьезной. Ведь она наполнена «простейшими и нужнейшими советами на все случаи нашей замечательной жизни»: здесь мы найдем рекомендации по правильному воспитанию, перечни нужнейших книг, очерк наилучшего устройства человеческого общества и так далее и тому подобное.

Изучение педагогических идей Рабле актуально и в настоящее время, так как личность человека формируется и развивается в результате воздействия многочисленных факторов, объективных и субъективных, природных и общественных, внутренних и внешних, независимых и зависимых от воли и сознания людей, действующих или согласно определенным целям. При этом сам человек не мыслится как пассивное существо. Он выступает как субъект своего собственного формирования и развития. Что в ходе данного исследования мы устанавливаем.

Таким образом, объектом исследования являются идеи гуманистического образования и воспитания школьников.

Предмет исследования – влияние гуманистического воспитания и образования на формирование личности школьников.

Цель – изучить теории гуманистического образования и воспитания изложенные в романе Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», сопоставить два типа воспитания и образования – схоластический и гуманистический.

Задачи:

1) изучить основные этапы биографии писателя Франсуа Рабле, многообразие его гуманистической деятельности (медицина, юриспруденция, филология, археология и др.);

2) рассмотреть общечеловеческие нормы гуманистической морали (доброты, взаимопонимания, милосердия, сочувствия и др.) в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль»;

3) определить идеи и принципы гуманистического образования и воспитания в творчестве Рабле.

Глава 1. Теоретические основы творчества Франсуа Рабле

1.1. Формирование писателя Франсуа Рабле как гуманиста

Как и о жизни Сервантеса или Шекспира, о жизни Рабле складывались легенды. Одной из самых распространенных была легенда о медонском кюре, этаком брате Жане на покое, размышлявшем в тиши своих виноградников. В действительности жизнь Рабле прошла среди опасностей, в преодолении трудностей, в борьбе. Как и все гуманисты его времени, он много путешествовал, изъездил Францию, побывал в Италии, Швейцарии и, очевидно Германии, знал древние и новые языки, интересовался как гуманитарными, так и естественными науками, был не только писателем, но и врачом, принимал участие в политической жизни страны, выполняя дипломатические поручения, и т.д. Даже в науке, казалось бы далекой от политики, в медицине, был политиком и борцом. К Рабле как нельзя лучше подходят слова Ф. Энгельса о титанах возрождения, которые были чем угодно, но только не людьми буржуазно ограниченными.

Франсуа родился в имении своего отца Антуана Рабле, юриста и землевладельца, сына зажиточного крестьянина. Точные дата и место рождения Рабле неизвестны. Путем всевозможных выкладок ученые (например, Абель Лефран) пришли к выводу, что родился Рабле в 1494 году, быть может 4 февраля, где-то около Шинона. Окрестности Шинона играют столь большую роль в книгах Рабле, описаны они так точно и с такой любовью, что можно заключить, что детские годы писателя прошли на берегах Вьенны. Такое «сельское» детство, проведенное среди родной природы, среди полей и лугов, было характерно для Ронсара, Дю Белле, д"Обинье. Эти писатели, выдающиеся представители французского Высокого и позднего Ренессанса, были родом из одной области – из долины Луары и ее притоков. Если вспомнить, что в этой долине сосредоточилось наибольшее число памятников французской ренессанской архитектуры, то оба эти факта покажутся в известной мере симптоматичными: долина Луары стала в некотором смысле колыбелью французского Возрождения.

Когда Рабле исполнилось семь лет, родители отдали его в монастырскую школу, а в шестнадцать лет мальчика постригли в монахи.

Монастырь, в который вступил юный Рабле, принадлежал францисканскому ордену. Мона хам-францисканцам не разрешалось заниматься науками, не разрешалось даже читать книги, за исключением только богословских. В одном из правил монастырского устава говорилось: «Монах, не умевший читать до пострижения, не должен учиться этому искусству в стенах монастыря» .

Но молодой Рабле был необыкновенно любознателен и монастырскому уставу не подчи нялся. С юношеских лет он пристрастился к чтению, отлично изучил древнегреческий и латин ский языки и тайком читал древних авторов – философов и поэтов. За эти занятия Рабле не раз подвергался наказаниям. Понимая, что монашеская жизнь ему не подходит, он решил бе жать из монастыря. Он нашел приют у своего друга и покровителя, епископа Жофруа д"Эстисака. Тут он мог целиком отдаться своей страсти и с упорством продолжал изучать древние языки и естественные науки, особенно медицину. Много лет он занимался лечением больных и получил звание бакалавра, а затем и доктора медицины. Однако Рабле оставался всего-навсего беглым монахом, и, чтобы примириться с церковной властью, он решил испросить у римского папы прощение за самовольный уход из монастыря. Он воспользовался для этого тем, что друг его детства кардинал Дю Беле уезжал в Рим, к панскому двору. Рабле поступил к кардиналу в ка честве секретаря и отправился вместе с ним в путешествие. Ехали они медленно, останавливаясь в каждом городе, и Рабле с интересом наблюдал новые для него города и нравы их жителей. В Риме он пробыл довольно долго и отлично изучил этот «вечный город» с остатками его древ него величия, с его многочисленными церквями, с бесконечными богослужениями и религиоз ными процессиями, с паломниками и богомольцами, стекавшимися туда изо всех стран католиче ской Европы. В Риме Рабле принимает участие в дипломатической работе, встречается с госу дарственными деятелями, а затем вступает в переписку с крупнейшими учеными Франции и Европы.

Получив от папы прощение, Рабле возвратился во Францию. Начались характерные для гуманиста Возрождения годы странствий по университетским городам Франции и её торговым центрам, обогатившие Рабле знанием жизни, культуры, экономики.

Он изучал право в Пуатье, медицину в Монпелье, где ему присудили степень бакалавра в 1530 году, позже – доктора медицины в 1537 году. Большой успех имели здесь его лекции. Его методология обнаруживают в нем прежде всего гуманиста: Рабле публично комментировал анатомические сочинения Гиппократа и Галена, делая пояснения непосредственно на вскрытом трупе. И в этом он – сын Возрождения, положившего начало действительно научному изучению человека. Не будь Рабле великим писателем, он мог бы войти в историю культуры как замечательный медик. В должности врача Рабле работал в Лионе, Нарбонне, Монпелье и за пределами Франции. Почему Рабле покинул Монпелье, не вполне ясно; быть может, жажда знаний гнала его дальше, в новые культурные центры, не исключено также, что смелость его научной методологии могла вызвать придирки властей. Так или иначе гуманистические штудии приводят Рабле в Лион, оплот гуманизма. Богатый город, пользовавшийся относительной самостоятельностью, Лион постепенно превращался в культурную столицу страны. В первой половине века лионские издатели и типографы заметно обгоняли парижских. С Лионом связана деятельность Маргариты Наварской, Деперье, Этьена Доле, Мориса Сева и его школы.

Теперь он мог выполнять обя занности священника, и в конце жизни, после многочисленных путешествий и скитаний, он полу чил приход в Медоне, в местечке поблизости от Парижа. Его так и называли потом «веселый медонский священник». Однако Рабле не был религиозен и не верил в загробную жизнь. Говорят, что, умирая, он сказал: «Я отправляюсь на поиски великого может быть», выразив этими словами свое неверие в загробное существование и в бессмертие души . Рабле умер в Париже 9 апреля 1553 года, на шестидесятом году жизни.

Непрерывные скитания, побеги, преследования властей и нападки богословов, не всегда надежные покровительства образованных сеньоров и порой капризная благосклонность короля – через все это пришлось пройти Рабле. Как и для многих его современников, для писателя были характерны религиозные сомнения; он не порвал до конца с католицизмом, но зло высмеял всю его догматику. В вопросах религии для Рабле на первом плане всегда оставалась этическая сторона. Как гуманист, он признавал за человеком неотъемлемое право свободного выбора; вся его жизнь была борьбой за духовную свободу. Последовательное отстаивание права на свободу воли роднит Рабле с рядом других мыслителей Ренессанса, прежде всего с Монтенем.

Таким образом, соб ственный путь художника не был ни простым, ни безоб лачным, ему многое довелось узнать и испытать тем самым, его жизненный путь был довольно таки насыщенным и разнообразным. Он много путешествовал, знал древние и новые языки, интересовался как гуманитарными, так и естественными науками, был не только писателем, но и врачом, также принимал участие в политической жизни страны и т.д.

1.2. Основные идеи гуманистической деятельности Франсуа Рабле

Первая половина XVI века, время, когда жил Рабле, носит название Возрождения. Этот период в истории Западной Европы охватывает XV–XVI века. Быстро развивавшаяся в это время буржуазия не удовлетворялась религиозным мировоззрением, которое господствовало в средние века, и создавала новую, светскую науку, основанную, с одной стороны, на изучении природы, с другой – на изучении древних писателей. Так началось «возрождение» античной, то есть древнегреческой и римской, науки и философии, и потому весь этот исторический период был назван «Ренессансом», то есть «Возрождением наук и искусства» . Ученые стали отыскивать и изучать древние памятники литературы, затерявшиеся в библиотеках, а часто испорченные невежественными монахами. Во всех областях проявился дух исследования, и впервые подверглась серьезной критике католическая религия. Началась так называемая «реформация церкви», или протестантизм. Протестанты вступили в открытую борьбу с папской властью. Они не при знавали папы, монашества, светской власти церкви. В свою очередь и католическая церковь, по няв угрожавшую ей опасность, приняла меры для борьбы с начинавшимся движением. Для этой цели были организованы новые монашеские ордена, как, например, знаменитый орден иезуитов, учреждена инквизиция – особый суд для расследования дел по обвинению в ереси. Инквизи ция боролась против «свободомыслия» с невероятной жестокостью. Стали сотнями сжигать на кострах так называемых «еретиков» – иноверцев или тех, кто был заподозрен в невыполнении каких-либо церковных обрядов. Такое сожжение называлось аутодафе, то есть по-испански - «акт веры» . Наконец, в Германии и в Нидерландах вспыхнули войны между протестантами и католиками, впоследствии перебросившиеся во Францию и в Англию и залившие всю Европу потоками крови.

В такие бурные времена и появилась книга Рабле – «Гаргантюа и Пантагрюэль». Она вы ходила в свет отдельными частями от 1532 до 1552 года, а последняя ее часть вышла в свет уже после смерти ее автора.

При всём разнообразии гуманистической деятельности Рабле (медицина, юриспруденция, филология, археология и другие), он как писатель – «муж единой книги» . Но эта книга – энциклопедический памятник культуры французского Возрождения, религиозной и политической жизни Франции, её философской, педагогической и научной мысли, её духовных устремлений и социального быта; произведение, сопоставимое по художественной и историко-культурному значению с «Божественной комедией» Данте и «Человеческой комедией» О. Бальзака. Это произведение (начиная с подзаголовка «книга полная пантагрюэлизма») – насквозь концептуальное, с последовательно выдержанным гуманистическим углом зрения.

Рабле прежде всего – гений комического. Источник смеха Рабле не только уже отмеченное движение жизни во времени, но и «несокрушимая жизнерадостность» здоровой человеческой натуры, способной возвыситься над временным своим положением, понять его как временное; комизм независимости сознания, несоответствия его обстоятельствам, комизм «спокойствия духа» (скрытая ирония в неизменно положительных сентенциях невозмутимого мудреца Пантагрюэля, открытая ирония трусливого Панугра над самим собой и своими «страхами»). В целом смех Рабле – не сатира, к которой он часто близок по материалу (социальные пороки), но не по тону, весёлому и веселящему, глумящемуся над злом, но лишённому тревоги, страха перед ним. Он далек и от юмора, витающего между комическим и грустным; смех Рабле не претендует на сердечность и не взывает к сочувствию. Это многозначный по оттенкам, но всегда бодрый, радостный, «чисто комический», праздничный смех, как в античном «комосе» («гулящая компания ряженных») на празднествах Диониса; извечно народное чувство смеха как симптома счастья, довольства жизнью, беспечности, здоровья. Но смех, согласно доктору медицины Рабле, обладает и обратной, исцеляющей и возрождающей силой, рассеивая скорбь, чувство разлада с жизнью как упадочное «болезненное» состояние духа (в медицине XVI века широко распространена теория лечения недугов смехом). Вслед за Аристотелем Рабле заявляет, что «смех свойственен человеку». Смех свидетельствует о ясном духовном зрении и дарует его, «освобождая от всяких аффектов», замутняющих сознание, смех играет для познания жизни «терапевтическую» роль .

Слава Рабле в потомстве и его «репутация» как мастера комического весьма поучительны: на протяжении четырех столетий постепенно раскрывается величие и многогранность его смеха. Современники свидетельствуют о всенародной популярности Рабле в XVI веке: Рабле равно ценят гуманисты и простой народ (страницы «Пантагрюэля» читались на площадях во время карнавалов); никому тогда роман Рабле не казался загадочным. Но уже для XVII века с его культом приличий, для классицистов забавный Рабле – всего лишь писатель нецивилизованной природы, хотя и безумно смешной, или – когда за ним признается и мудрость – в целом «неразрешимая загадка», «химера», более всего ценили тогда Рабле свободомыслящие. ХVIII век открывает критическое, гражданское начало смеха «Гаргантюа и Пантагрюэля» как сатиры на папу, церковь и все события того времени, шутовством зашифрованной; отсюда и расцвет аллегорического истолкования Рабле; общественность французской революции видела в нем великого предшественника, родной город Рабле в годы революции переименован в Шинон-Рабле .

Рабле дал грандиозную и синтетическую в своей основе картину жизни Франции. Он нашел в этой панораме место для всех слоев современного ему общества. С большой любовью и пониманием его нужд и забот изображено крестьянство, вообще жизнь деревни и ее обитателей – от беднейших крестьян и бродяг до мелких провинциальных сеньоров. Не менее подробно нарисована жизнь города, причем городское общество изображено не единым, а разделенным на многочисленные слои и прослойки – тут и отцы города, богатеи, ненавистные народу ростовщики-лихоимцы, тут и городской плебс, пестрый, горластый, нечистый на руку, постоянно причиняющий хлопоты властям, тут и мастеровой люд – ремесленники всех мастей, пекари и пивовары (если вспомнить, как много едят и пьют герои Рабле, станет ясно, сколь подробно описан этот труд), тут рыночные и уличные торговцы, тут городская интеллигенция, тут судейские, духовенство, бродячие жонглеры и комедианты, врачи-шарлатаны, гадалки, предсказатели судьбы и составители гороскопов, степенные горожане и непотребные девки. Писатель переносит нас то в захолустный замок, то во дворец короля, то в монастырскую келью, то в аудиторию университета.

Современное писателю общество показано в различные моменты его жизни – в дни мира и в дни войны, в обстановке неудержимого ярмарочного веселья и в тяжелую годину засухи, неурожая и мора. Рабле не только дает широкую картину жизни общества в реалистической достоверности ее бытовых деталей. Писатель стремится вскрыть общественные связи людей и внутренние пружины социальных отношений. Это стремление к аналитичности уживается с переполняющими книги Рабле мифологиче скими образами, чисто «раблезианскими» ги перболами, потрясающим по выразительности и точности гротеском. Писатель понимает зна чение обобщения в искусстве. Поэтому в его романе постоянно появляются единично-конк ретные и в то же время типизированные, обоб щенные образы. В зависимости от отношения к ним автора их характеры, их внутренняя сущность раскрываются по-разному. По под бору этих образных, сатирических в своем большинстве средств книги Рабле чрезвычайно бо гаты, многообразны, синтетичны. Писатель ус воил изобразительные приемы сатирической литературы Средневековья, Лукиана, гумани стической сатиры Возрождения, сумев избе жать любой односторонности и условности или чрезмерной схематичности и приземленности. У Рабле царствует стихия смеха, то саркасти ческого, то бесхитростного, то горького. Впер вые в истории французской литературы Рабле столь широко пользуется унаследованным от классиков и от Вийона и Маро приемом иро нии, закладывая тем самым основы традиции, выявившиеся и у Лафонтена, и у Вольтера, и у Франса , и у многих других выдающихся писателей Франции.

Сатирическое изображение и преображение действительности предполагают известные сдвиги пропорций, заостренность, порой дале ко идущее нарушение внешнего правдоподобия. Однако у Рабле этот характерный для литера туры Возрождения гиперболизм не нарушал внутренней правды образа, не лишал нарисо ванную писателем картину человеческого бы тия жизненной достоверности.

Писатель эпохи Возрождения, Рабле широко раздвигает рамки рисуемой им картины. Перед читателем проходят не только жители всех почти французских провинций, но и немцы, итальянцы, голландцы, англичане, шотландцы, иностранная речь все время звучит со страниц книги. Но Рабле идет еще дальше – он отправляет своих героев на поиски неведомых стран, и перед нами мелькают не только реальные Турция или Северная Африка, татарское ханство или Московия, но и совершенно фантастические земли и народы, сказки о которых – после путешествия Колумба, Магеллана, Картье – стали пользоваться большой популярностью.

Подлинный культ Рабле утвердился в период романтизма, когда его ставят рядом с Гомером, Данте и Шекспиром, «родоначальными гениями» европейских литератур. Органичное сращение в образах Рабле противоположных начал – высокого и низменного, оценивается В. Гюго как идеал гротеска, выдвигаемого романтиками в качестве ведущего принципа для современного искусства. Для Бальзака Рабле – величайший ум человечества нового времени («Кузен Понс»).

Во всей глубине кризис современного раблеведения на Западе обозначился после выхода известной книги историка Л. Февра. Художественное мышление Рабле, свободное от рассудочности последующего искусства, пронизанное стихийной диалектикой, Февр истолковал как родственное «дологическому мышлению», недоступное сознанию нового времени; «донаучные» идеи Рабле объявлены духовно «бездетными», не оказавшими влияния на последующую мысль, а смех – «лишённым значения», всего лишь архаическими (до эпохи Реформации!) фамильярными шутками благочестивого католика. Исследователь ХХ века не должен, согласно А. Лефевру, доверять своему чувству комического, читая Рабле, который тем самым становится «писателем не столько непóнятым, сколько просто непонятным» .

В монографии М.М. Бахтина (1965 года) обоснована новая интерпретация романа Рабле как вершины многовековой нелитературной, неофициальной линии народного творчества, слившейся в эпоху Возрождения с гуманизмом, а в романе Рабле единственный раз во всей мощи вошедшей в литературу. Роман раскрывается как образец «празднично карнавального» искусства с особым двузначным «амбивалентным» смехом, где хула и хвала, смерть и рождение слиты как две стороны процесса «возрождения через осмеяние», с особым поэтическим языком «гротескного реализма», понимание которого позднее было почти утрачено, чем и объясняется парадоксальная история репутации Рабле в потомстве. Роман Рабле, согласно Бахтину, играет поэтому исключительную «освещающую» роль для понимания художественного творчества прошлых эпох мировой литературы, – помимо его значения для фольклорного искусства.

В России популярность Рабле начинается по сути только после 1917 года; единственный дореволюционный перевод «Гаргантюа и Пантагрюэля» А.Н. Энгельгардта совершенно неудовлетворителен. В 1929 появился сокращенный перевод Н.М. Любимова – одно из высших достижений переводчика искусства в русской литературе .

Таким образом, Рабле, подобно Леонардо да Винчи и другим деятелям эпохи Возрождения, воплотил в жизнь идеальное представление гуманистов об «универсальном человеке». Поистине энциклопедический характер знаний, необыкновенное идейное и художественное богатство его книг – все это сделало писателя центральной фигурой французского Ренессанса.

Глава 2. Исследование гуманистических идей Франсуа Рабле в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль»

2.1. Изложение теории гуманистического образования и воспитания в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль»

В 1532 году Рабле прочел вышедшею в Лионе народную книгу «Великие и неоценимые хроники о великом и огромном великане Гаргантюа» − анонимную пародию на рыцарские романы. Рабле нашел в народной смеховой культуре ту занимательную форму, которая позволяла ему сделать гуманистические идеи доступными широкому кругу читателей. В следующем году он опубликовал свое продолжение народной книги – «Страшные и ужасающие деяния и подвиги преславного Пантагрюэля, короля дипсодов, сына великого великана «Гаргантюа», а в 1534 году взамен народной книги – «Бесценную жизнь великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля» (ставшую первой книгой романа, в то время как ее предшественница заняла в нем второе место), обе – под псевдонимом Алькофрибас Назье (анаграмма имени и фамилии автора). После 12-летнего перерыва, связанного с усилением гонений на гуманистов, вышли уже подписанные подлинным именем автора третья, четвертая и – посмертно – пятая книги романа «Гаргантюа и Пантагрюэль», величайшего памятника французского Ренессанса.

Среди многочисленных трудов, посвященных Рабле, книга советского филолога М.М. Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» издана на десятках языков и широко используется фило логами, историками, философами и психологами.

В данной работе Бахтин отмечал: «Рабле – труднейший из всех классиков мировой литературы, т.к. он требует для своего понимания существенной перестройки всего художественно-идеологического восприятия, требует глубокого проникновения в мало и поверхностно изученные области народного смехового творчества» .

Рабле нас подкупает несокрушимой жизнерадостностью, в которой он видит естественное свойство человеческой натуры возвыситься над преходящим и временным, по стичь «веселую относительность бытия». Между тем соб ственный путь художника не был ни простым, ни безоб лачным, ему многое довелось узнать и испытать.

Название «Гаргантюа и Пантагрюэль» – как бы общая обложка, обнимающая пять книг, каждая из которых обозначена автором в традициях XVI века довольно пространно. Вот, к примеру, первая: «Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочиненная магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем эссенции. Книга, полная пантагрюэлизма» .

Унылому читателю покажется, что автор его дурачит: зачем называть себя нелепым именем Алькофрибас, зачем темнить со сроками написания книги, что за квинтэссенцию он извлекает и откуда такое слово – пантагрюэлизм. Читатель веселый поймет, что ему предлагают вместе посмеяться.

Но с самого начала писатель стремиться не только развлекать. Он протестует против попыток расценить его книги как забавную сказку или приглашение к пиршественному столу. В авторском посвящении содержание романа сравнивается с капелькой мозга, заключенного в твердую костную оболочку, и как собака разгрызает мозговую кость, так призывает он читателя разгрызть «эти прекрасные лакомые книги» ради заключенной в них мудрости – «мозговой субстанции» . Вопреки религиозному аскетизму Рабле проповедует народную истину о том, что в здоровом теле – здоровый дух.

В книге первой большой раздел романа посвящен изложению педагогических идей Рабле. Писатель сопоставил два типа воспитания и образования – схоластический и гуманистический. При этом он использовал очень наглядный пример: изобразил один день жизни Гаргантюа под руководством учителей-схоластов из Сорбонны и один день его жизни под руководством мудрого гуманиста Понократа. Если первое описание передает бесцельность схоластического образования, то второе показывает разумность, гармоничность, полезность гуманистического образования и воспитания, для которого используется каждая минута бодрствования и любая жизненная ситуация и которое построено на конкретности, доступности, наглядности, целесообразности, разнообразии приемов, развитии интересов, связи с жизнью.

В романе из многочисленных образов-персонажей выделяются три. Образ короля-гуманиста представлен сразу тремя персонажами: король Грангузье, его сын Гаргантюа и сын Гаргантюа Пантагрюэль, все они изображаются великанами, любящими жизнь с ее радостями, но в 3 – 5 книгах романа Пантагрюэль становится вполне соразмерным обычному человеку, утрачивает непобедимость и подчас оптимизм. Образ выходца из народа, физически мощного, несколько неотесанного, но смекалистого и честного монаха – брата Жана Зубодробителя подчеркивает идею деятельного добра. Третий центральный образ – умного, но бесчестного плута Панурга – так как описывается в романе: «Панург был мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, не высокий, не низенький, с крючковатым, напоминавшим ручку от бритвы, носом, любивший оставлять с носом других, в высшей степени обходительный, впрочем слегка распутный и от рождения подверженный особой болезни, о которой в те времена говорили так: «Безденежье – недуг невыносимый». Со всем тем он знал шестьдесят три способа добывания денег, из которых самым честным и самым обычным являлась незаметная кража, и был он озорник, шулер, кутила, гуляка и жулик, каких и в Париже немного. А в сущности, чудеснейший из смертных.

Великаны Рабле превосходят обычных людей не толь ко объемами желудка. Их отличают спокойная мудрость и широта знаний. Большую роль в создании романа сыгра ло знакомство Рабле с античной наукой и философией. У греческих и римских авторов Рабле находит много созвуч ных мыслей и образов. Из античности Рабле воспринимает идеал гармонии, требование, чтобы равно развивались душевные и физические возможности человека. Так, в сказочной, аллегорической форме проповедует Рабле лю бимую мысль ренессансного гуманизма о безграничных возможностях человеческой природы. Но на собственном примере знает он и другое – подлинно образованным че ловеком можно стать только ценой больших усилий и не устанного труда. Неправильно организованное образова ние оглупляет ученика. Одним из первых в Европе Рабле излагает научную систему воспитания, которую признает и современная педагогика.

Осмеяние пережитков прошлого в литературе для Рабле, как и для Сервантеса, не было главным. Рабле боролся не столько с литературными староверами, сколько с вполне реальным наследием прошлого в жизни. Не менее значительным было для писателя утверждение нового, гуманистического мировоззрения. Это утверждение нового осуществляется двояким путем – отрицанием (чаще всего при помощи осмеяния, доведения до абсурда) черт старого мира: государственных установлений, судопроизводства (эпизод тяжбы Лижизада и Пейвино), схоластической псевдоученности (диспут Таумаста с Панургом), религиозной нетерпимости и т.д., но также и отстаиванием гуманистических принципов. Самый серьезный эпизод книги, в целом полной неудержимого веселья, − письмо Гаргантюа Пантагрюэлю . Это важнейший манифест французского гуманизма, он провозглашает свободу разума, призывает беспрестанно совершенствоваться, восхваляет науки, с которых теперь «сняли запрет». Рабле набрасывает программу гуманистического воспитания, куда включается всего изучение филологических дисциплин, истории, естествознания, астрономии и т.д. Письмо Гаргантюа – интереснейший документ из истории педагогической мысли эпохи Возрождения.

Рабле верит, что «государства будут счастливы тогда, когда короли будут философами или философы королями» . Из второй книги романа мы узнаем, что и Пантагрюэль, поехавший для пополнения знаний в Париж, «занимался весьма прилежно и отлично успевал». В письме Гаргантюа Пантагрюэлю излагается гуманистическая программа Ре нессанса. Прежде всего Рабле верит, что человеческий род может «совершенствоваться беспрестанно» и дети должны стать умнее и добрее отцов. Сравнивая собственную молодость с юностью Пантагрюэля, Гаргантюа советует сыну: во-первых, изучить в совершенстве языки, во-вторых, раз вивать в себе склонность к точным и естественным нау кам, в-третьих, помнить, что «знание, если не иметь сове сти, способно лишь погубить душу» .

Программа Рабле-гуманиста содержится не только в письме Гаргантюа. В упоминавшемся рассказе Эпистемона заключено важнейшее положение раблезианской религиозной этики: «Таким образом, − пишет Рабле, − те, что были важными господами на этом свете, терпят нужду и влачат жалкое и унизительное существование на том. И наоборот: философы, и все те, кто на этом свете бедствовал, в свою очередь, стали на том свете важными господами» .

Живя в гуще политической борьбы XVI века, Рабле осознает, что созданным им идеал короля – всего лишь мечта, что вокруг гораздо больше монархов, одержимых манией величия, чем великих по-настоящему. И хотят они не мира, но войны. Тема войны проходит сквозь все пять томов. Ее разнообразные лики неизменно злы и уродливы. Короли Пикрохол и Анарх, военачальники и генералы – Улепет, Фанфарон, Вурдалак, глупое войско из Диких кол бас, всевозможные разбойники и грабители представляют собой ядовитую сатиру на одну из главных болезней че ловечества.

Таким образом, демократическая мораль писателя, связанная с его политическими и философскими взглядами, глубоко антиаскетична и свободна от предначертаний церкви. Отвергая первородный грех, Рабле отстаивает тезис, что человек добр по природе и становится злым лишь от уродующих его условий жизни. Здесь он кое в чем предвосхищает руссоистскую теорию «естественного человека» . Утверждая веру человека, Рабле оставляет за богом роль перводвигателя Вселенной и нелицеприятного судьи, но полагает, что человек в своем непрерывном развитии, в овладении все новыми знаниями когда-нибудь сравняется с божеством.

2.2. Использование гротеска в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль»

Гротеск как особый литературный прием, основанный на соединении несоединимого в области зримых форм (в отличии от парадокса – соединения несоединимого в области мысли), был осмыслен только в XVIII – начале XIX веков. В романе Рабле гротеск реализован на различных уровнях т екст. Гротеск становится для писателя формой выражения важнейших гуманистических идей – реабилитации плоти и свободного отношения к святыням. Обе идеи раскрываются, в частности, в эпизоде рождения Гаргантюа. Его мать, великанша Гаргамела, носила плод в чреве 11 месяцев и продолжала бы быть беременной и дальше, но однажды объелась, съев 16 бочек, 2 бочонка и 6 горшков требухи. Из-за этого Гаргамелу так раздуло, что ребенок родился через ухо. Автор при этом замечает: «Разве тут что-нибудь находится в противоречии с нашими законами, с нашей верой, со здравым смыслом, со Священным Писанием? Я, по крайней мере, держусь того мнения, что это ни в чем не противоречит Библии. Ведь для бога нет ничего невозможного, и если бы он только захотел, то все женщины производили бы на свет детей через уши» . Важно отметить, что в гротескном увеличении плоти Рабле не придерживается никаких масштабов и пропорций.

Переводчик Н. М. Любимов великолепно передает сло весное богатство романа Рабле: «В то время в аббатстве находился монах по прозванию брат Жан Зубодробитель, человек молодой, прыткий, щеголеватый, жизнерадостный, разбитной, храбрый, отважный, решительный, высокий, ху дощавый, горластый, носатый, мастак отбарабанить часы, отжарить мессу и отвалять вечерню, – одним словом, са мый настоящий монах из всех, какими монашество когда-либо монашественнейше омонашивалось. Помимо всего прочего, по части служебника он собаку съел» .

Монах, услышав шум, производимый неприятелем на виноградниках, вышел узнать, в чем дело, и обнаружил, что враги обрывают виноград и монастырь лишится годо вого запаса вина. «...И вот брат Жан, не говоря худого слова, обрушился на них со страшною силой и, по старин ке колотя их по чему ни попало, стал расшвыривать, как котят. Одних он дубасил по черепу, другим ломал руки и ноги, третьим сворачивал шейные позвонки, четвертым отшибал поясницу, кому разбивал нос, кому ставил фонари под глазами, кому заезжал по скуле, кому пересчитывал зубы, кому выворачивал лопатки, иным сокрушал голени, иным вывихивал бедра, иным расплющивал локтевые ко сти...» .

Но хочет ли автор на самом деле, чтобы ему поверили, мог ли брат Жан перебить «всех врагов до единого в количестве тринадцати тысяч шестисот двадцати двух чело век». Рабле любит большие числа. Добавляя к тысячам какие-нибудь единицы, он словно посмеивается над слиш ком серьезным читателем, требующим полного правдопо добия и не понимающим, что литературный вымысел не может быть точным слепком с действительности.

Непохожа на обычные монастыри и Телемская обитель, которую Гаргантюа создает для брата Жана в награду за его подвиги. Собственно, это даже не монастырь, а модель идеального человеческого содружества. Слово «телем» означает по-гречески «свободное желание» . В монастырях все размерено и подчинено церковным службам, главная же заповедь Телема: «Делай, что хочешь» . Обыкновенно монахи дают три обета – целомудрия, бедности и послу шания. В Телеме постановлено, что каждый может всту пить в брак, быть богатым и пользоваться полной свобо дой. В монастырь идут хромые, кривые, уродливые, глупые, «лишние рты». В Телем принимают красивых и статных мужчин и женщин. Что касается возраста, то для девушек установлен предел – от десяти до пятнадцати лет, а для юношей – от двенадцати до восемнадцати лет. И все они умеют читать, писать, играть на музыкальных инструментах, а кроме того, так свободно владеют пятью или шестью языками, что сочиняют на них стихи и прозу. А самое главное – живут они удивительно дружно.

Для чего изображает Рабле это утопическое аббатство, что означает надпись на воротах Телема. Дело в том, что средневековое общество не знало понятия свободы, в кото ром побуждения отдельной личности согласовывались бы с интересами коллектива. Феодальная вольница считалась лишь с собственными желаниями, если даже они шли враз рез с интересами других людей. Рабле верит, что сама при рода, наделяет просвещенных людей стремлением делать добрые дела и избегать порока, и что в человеке заложена внутренняя потребность к гармоничному общению. Он вводит в обиход понятие «компания» – свободный союз людей объединенных общностью вкусов и интересов, когда нет места ссорам и разногласиям . У телемитов заведено что если кто-то предлагает поехать на охоту – все едут погу лять в поле – все идут, все стремятся делать то, чего хо чется одному, а один, в свою очередь, не отделяет себя от других.

И когда вокруг Пантагрюэля складывается добрая ком пания «пантагрюэлистов», в ней принцип этот тоже дейст вует неукоснительно, хотя великан дружит далеко не с идеальными людьми. Бывший монах брат Жан – храбрец и весельчак, но ужасный неряха. Рабле, а затем и иллюст раторы книги изображают его с постоянной каплей под носом.

Главным врагом Рабле оказалась Сорбонна, высшая богословская школа, основанная в 1257 году монахом Робероде Сорбоном и ставшая позже теологическим факуль тетом университета, оплотом католической церкви. Именно «сорбонисты», которым в XVI веке поручается духовная цензура, осуждают роман Рабле. И писатель понимает, сколь серьезно это осуждение. Ведь в том же 1546 году, когда выходит третья книга, на одной из парижских пло щадей сжигают его старого друга, гуманиста Этьена Доле, а самому Рабле приходится покинуть пределы Франции. Но уезжая, писатель все же оставляет лионскому издателю четвертую книгу, в которой содержатся злые аллегории на церковников-фанатиков и перепуганных современников. Это прежде всего «панургово стадо» .

В четвертой книге есть аллегория – эпизод морской бури. Мировая литература уже в античности пользовалась этим образом для обозначения смутных времен. У Рабле это одновременно поэтическая картина и грозной, разбушевавшейся стихии, и гражданской войны во Фран ции, вызванной религиозными распрями. Не случайно буре предшествует вполне земная встреча «пантагрюэлистов» с девятью судами, груженными монахами всех орденов и мастей, направляющимися на церковный собор для защи ты «истинной веры». Поэтому и самый мудрый из путни ков – Пантагрюэль – вскоре приходит в уныние и дурное расположение духа, обычно ему совершенно несвойственные. Зато потом под ударом грома он не хнычет и не пугается, противостоит буре, а брат Жан, Понократ, Гимнаст и прочие усердно ему помогают. Один лишь Панург, полумертвый от страха, только и может, что призывать на помощь святых угодников да творить молитвы, о которых в обычное время и не вспоминает.

Изображение бури для Рабле – повод показать, как меняются люди перед лицом смертельной опасности, как порой вольнодумцы и забияки вдруг оказываются трусами и ханжами. В годы наступления реакции и угрозы церковного суда инквизиции Рабле, надо думать, нередко наблюдал такие превращения.

Нападки на изъяны современной ему жизни содержатся и на тех страницах Четвертой и Пятой книг, где Рабле описывает различные острова, посещенные Пантагрюэлем и компанией на пути к оракулу Божественной Бутылки.

К наиболее мрачным частям Пятой книги принадлежат главы об острове «Застенок» , где живет Цапцарап – эрцгерцог Пушистых Котов. Коты отвратительны внешне – с приплюснутыми носами, с шерстью, растущей мехом внутрь, крепкими когтями, из которых невозможно выр ваться. Но еще страшнее Пушистые Коты по своей сути. Они питаются маленькими детьми, вешают, пытают и жгут всех без разбора. Порок у них зовется добродетелью, злоба переименована в доброту, измена – в верность, кра жа – в щедрость. Рабле изображает здесь феодальный суд, царство насилия и вымогательств под маской закон ности. Только благодаря сообразительности Панурга, су мевшего дать негодяям взятку, друзьям удается усколь знуть с острова «Застенок».

Последние страницы романа не вполне ясны. Многое в них, вероятно, сознательно не досказано, не завершено. Но сущность программы, которую предлагает Рабле своим чи тателям, определена достаточно четко: работайте, труди тесь, обратитесь к незамутненному источнику знания, от бросив предубеждения и схоластику, воспитывайте в себе, как великан Пантагрюэль, гуманную невозмутимость и добрую силу, то настроение «веселости духа», которое по лучило название «пантагрюэлизма».

Таким образом, «Уроки» книг Рабле даны не в скучной форме нази дания, перечисления, а шутя, балагуря, с постоянными пре увеличениями. Преувеличены, гротескны размеры людей-великанов, сила брата Жана, озорство Панурга. Но вовсе не преувеличены опасности, которые людям приходится преодолевать. Гротеск означает не только преувеличение, происхождение этого понятия восходит к живописным изображениям в итальянских гротах, где рука художника только дополняла фантазии, созданные самой природой. Гротеск – это и переплетение разнородных частей. Гротесковыми являются образы русалки – женщины с хвостом рыбы, Цапцарапа – зверя с повадками судейского чиновника, Панурга – умника и жестокого озорника…

ВЫВОД

Итак, в ходе проведенной работы установлено, что Рабле в вопросах воспитания оказывается передовым мыслителем-гуманистом. Его педагогическая система отвечала насущным запросам времени, когда схоластическая псевдоученость уступала место – в ожесточенных боях – новой науке о формировании личности человека эпохи Возрождения, «нового», универсального человека.

У Рабле не было прямых подражателей, не было «школы» в узком смысле слова. Его гуманистический энциклопедизм сумел воспроизвести в иной форме лишь Монтень. Дело здесь не только в неповторимости гениального писателя. Образный строй его книг, столь тесно связанный с устной народной традицией, не мог быть органически усвоен гуманистической литературой второй половины века. Вместе с тем поэтические приемы Рабле, стихия его юмора, его сатира повлияли не на одних писателей-сатириков, но даже на поэтов Плеяды, отдавших дань любви и уважения этому титану Ренессанса, а столетия спустя отозвались в бальзаковском реализме и во многих явлениях литературы XIX-XX веков.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Французская литература не только учит, как и другие великие литераторы, пониманию истории, дает представление о национальном характере, но и, что самое важное для нас, ее классики открывают нам новое значение человека.

Благодаря Рабле мы убеждаемся и в том, что природа наделила человека возможностью мудрой гармонии здорового тела и обширного ума, гармонии, от которой проистекает веселье духа.

Главный недостаток современной зарубежной раблезистики в том, что она, не зная народной культуры, пытается уложить творчество Рабле в рамки официальной культуры. Понять его в едином потоке «большой», то есть официальной литературы Франции. Поэтому раблезистика и не способна овладеть тем, что является самым существенным в творчестве Рабле. Мы же в нашей работе попытались понять Рабле именно в потоке народной культуры, которая всегда, на всех этапах своего развития, противостояла официальной культуре господствующих классов и вырабатывала свою особую точку зрения на мир и особые формы его образного отражения.

Рабле был величайшим художником французского Ренессанса, быть может, величайшим французским писателем всех времен и одним из величайших гуманистов Европы. Роман его стоит у высокого подъема ренессансной волны, как «Божественная комедия» Данте стоит у истоков Ренессанса. Рабле наносил старине мощные удары. Он оборонялся, маскировался, маневрировал и, несмотря на жесточайший натиск реакции, сумел – это было нелегко – не попасть на костер. Он спас, таким образом, свою книгу и завещал ее родине и человечеству как арсенал смертоносного оружия против врагов идейного прогресса и человеческой свободы.

В 1533 году появилась под псевдонимом Alcofribas Nasicr (ана грамма его имени) первая часть «Пантагрюэля» – «Ужасаю щие и устрашающие деяния и подвиги знаменитейшего Панта грюэля» .

В главах, которые посвящены обучению Гаргантюа гуманистами, Рабле раскрывает свои иде алы.

Основные принципы педагогики, получившие завершенно-художественное выражение в романе Рабле, вполне соответство вали принципам итальянских гуманистов, Эразма Роттердамского и других представителей европейского гуманизма.

Итак, в процессе проделанной работы подтвердилась гипотеза о том, что идеи гуманистического воспитании и образования Рабле актуальны для современной педагогики. Он положил в основу общественного воспитания два принципа: во-первых, человек должен получать не только умст венное образование, но и физическое воспитание: ум и тело должны развиваться одновременно, параллельно и гармонично. Во-вторых, ни одна система воспитания и образования не может быть сколько-нибудь успешной, если в ней не чередуются различные дисциплины и если эти различные дисциплины не перемежаются – как освежающим моментом – отдыхом. Лучше всего ставить систему образования так, чтобы воспитываемый не различал, где начинается учение и где кончается отдых, и лучше всего, когда отдых и учение так чередуются между собой, что и то и другое воспринимается с большой радостью для воспитываемого. Это точка зрения всей новой культуры, и этими принципами живет здоровая педагогика до сих пор.

В мировой литературе ромам Рабле занимает одно из самых почетных мест, а во французской литературе его влияние было совершенно исключительным. Многие крупнейшие писатели во сторгались им, шли за ним, учились у него, особенно те, которые изображали жизнь реалистически и при том с элементами социальной критики и сатиры. К числу тех, кто больше всего от разил его влияние, принадлежат Мольер, Вольтер, Бальзак, Анатоль Франс, Ромен Роллан («Кола Брюньон»), за пределами Фран ции – Свифт, Жан Поль Рихтер . Идеи и настроения Рабле, муд рость и юмор Рабле, пафос и смех Рабле доходили и доходит и до такого читателя, о котором сам Рабле мог только мечтать. Рабле – один из величайших художников прошлого, почувство вавший великую ценность ощущения жизненной правды, прису щей народным массам, черпавший в этом сознании силу и муже ство для борьбы с реакцией и темперамент, помогавший ему соз дать свой бессмертный роман.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Андреев, Л.Г. История французской литературы / Л.Г. Андреев, Н.П. Козлова, Г.К. Косиков. – М.: Академия, 1987. – С. 231-249.

2. Артанов, С.Д. Сорок веков мировой литературы: в 4 т. Т. 3 / С.Д. Артанов. – М.: Просвещение, 1997. – С. 291-292.

3. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и ренессанса / М.М. Бахтин. – М.: Художественная литература, 1965. – 525 с.

4. Большая советская энциклопедия: в 32 т. Т. 21 / под ред. А.М. Прохорова. – М.: Советская энциклопедия, 1975. – С. 432-434.

5. В мире литературы: 6 класс: учеб.-хрестоматия для общеобразоват. учеб. заведений / Сост. А.Г. Кутузов, В.В. Леденева, Е.С. Романичева, А.К. Киселев. – М.: Дрофа, 1995. – С. 195-261.

6. Вайман, С. Художественный метод Рабле / С. Вайман. – Душанбе: Просвещение, 1960. – 362 с.

7. Веселовский, А.Н. Рабле и его роман, в его книгах / А.Н. Веселовский. – Л.: Правда, 1939. – 255 с.

8. Все произведения школьной программы в кратком изложении: зарубежная литература / Сост. Б.А. Гиленсон, Пахсарьян. – М.: Олимп, 1997. – С. 167-188.

9. Евнина, Е.М. Франсуа Рабле / Е.М. Евнина. – М.: Правда, 1948. – 400 с.

10. Зарубежная литература средних веков: хрестоматия / Сост. Б.И. Пуришев; предисл. и подг. к печати В.А. Лукова. – 3-е изд., испр. – М.: Просвещение, 2004. – С. 115-116.

11. Зарубежная литература: Эпоха возрождения: Хрестоматия / Сост. Б.И. Пурищев. – М.: Академия, 1976. С. 111-134.

12. Зарубежные писатели: в 2 ч. Ч. 1: Библиографический словарь / Под ред. Н.П. Михальской. – М.: Просвещение, 1997. – 788 с.

13. История всемирной литературы: в 9 т. Т. 3 / ред. Н.И. Балашова. – М.: Наука, 1985. – С. 240-251.

14. История зарубежной литературы: Средние века. Возрождение / М.П. Алексеев, В.М. Жирмунский, С.С. Мокульский, А.А. Смирнов. – М.: Просвещение, 2000. – С. 76-79.уманизации образования в контексте отечественных теорий личности.

15. Калюжная, Л. Сто великих писателей / Л. Калюжная, Г. Иванов. – М.: Вече, 2000. – С. 83-88.

16. Кирнозе, З.И. Страницы французской классики: кн. для учащихся ст. классов сред. шк. З.И. Кирнозе. – М.: Просвещение, 1992. – С. 28-38.

17. Краткая литературная энциклопедия: в 9 т. Т. 7 / Под ред. А.А. Суркова. – М.: Советская энциклопедия, 1971. – С. 128-134.

18. Лихачев, Б.М. Философия воспитания / Б.М. Лихачев. – М.: Академия, 1995. С. 51-55.

19. Луков, В.А. История литературы: зарубежная литература от истоков до наших дней / В.А. Луков. – 5-е изд., стер. – М.: Академия, 2008. С. 106-113.

20. Методические рекомендации по подготовке рефератов, курсовых работ и выпускных квалификационных работ (для педагогического факультета) / Сост. Г.М. Бахаева, Н.Г. Хакимова, А.Р. Батыршина, И.Г. Нохрина, Л.В. Рахматуллина. – Набережные Челны: Изд-во НГПИ, 2007. – 43 с.

21. Обломиевский, Д.Д. Культура эпохи Возрождения / Д.Д. Обломиевский. – Л.: Академия, 1986. С. 79-91.

22. Пинский, Л. Смех Рабле, в его книгах: Реализм эпохи Возрождения / Л. Пинский. – М.: Просвещение, 1961. – 426 с.

23. Проблемы просвещения в мировой литературе / Отв. Ред. С.В. Тураев. – М.: Просвещение, 1970. – 645 с.

24. Рабле, Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль: Повесть / Ф. Рабле; пер. с франц. Н.М. Любимовым, ред. А.Д. Михайлов. – СПб.: Советский писатель, 1993. – 415 с.

25. Рабле, Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль / Ф. Рабле; пер. с франц. Н.М. Любимовым, ред. А. Дживелегов. – М.: Правда, 1966. – С. 5-26.

26. Рабле, Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль / Ф. Рабле; пер. с франц. Н.М. Любимовым, ред. Н.А. Самохвалова. – М.: Правда, 1991. – 766 с.

27. Сластенина, В.А. Педагогика: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений / Под ред. В.А. Сластенина. – 3-е изд., стереотип. – М.: Академия, 2004. – С. 282-299.

28. Тронский, И.М. История зарубежной литературы / И.М. Тронский. – М.: Просвещение, 1972. – С. 200-211.

29. Хрестоматия по литературе: 6 класс / Под ред. Н.Г. Быковой. – М.: Эксмо, 2003. – С. 163-205.

30. Шиянов, Е.Н. Идея гуманизации образования в контексте отечественных теорий личности / Е.Н. Шиянов, И.Б. Котова. – Ростов-на-Дону.: Просвещение, 1995. – С. 198-216.

31. Штейн, А.Л. История французской литературы / А.Л. Штейн, М.Н. Черневич, М.А. Яхонтова. – М.: Просвещение, 1988. – С. 157-173.

32. Щуркова, Н.Е. Воспитание: новый взгляд с позиции культуры / Н.Е. Щуркова. – М.: Просвещение, 1998. – С. 83-119.


Колоссальная, удивительная даже для эпохи универсальных гениев, какою было Возрождение, эрудиция Рабле проступает в каждой детали его сочинения. Нет ни одного персонажа, ни одного эпизода в романе, который не восходил бы (хотя отнюдь не сводился) к прецеденту, прообразу, источнику, не вызывал бы целую цепочку культурных ассоциаций. Ассоциативно-хаотический принцип воспроизведения предметов и явлений мира царит и в деталях — например, в знаменитых раблезианских каталогах (перечислении многочисленных игр Гаргантюа, подтирок и т.п.), и в общей структуре сюжета с его непредсказуемо прихотливым, «лабиринтным» развитием и насыщенностью диалогами.

По существу три последние книги романа повествуют не просто о путешествии пантагрюэлистов к оракулу Большой Бутылки, но о поисках истины, рожденных попыткой разрешить диалог-спор Пантагрюэля и Панурга — «человека всежаждущего», гуманиста, но одновременно пьяницы, носящего имя фольклорного черта, и «человека всё-могущего», умельца, но и ловкача, ведущего свою родословную от древнего мифологического образа плуга (трикстера). Таким образом диалог выступает в произведении не только как композиционный прием, но как общий принцип художественного мышления автора: он как будто задает себе и миру бесконечно будоражащие вопросы, не получая, точнее, не давая окончательно исчерпывающих ответов, но демонстрируя многообразие истины и многоцветие жизни. Потому-то «никто, лучше Рабле, не воплотил дух Ренессанса — эпохи, жадной до интеллектуальных поисков, времени художественного расцвета, открытий во всех областях» (Ж. Фревиль).

Характер и смысл книги Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», анализ которой нас интересует, — «писать не с плачем, а со смехом», веселя читателей. Пародируя ярмарочного зазывалу и обращаясь к «достославным пьяницам» и «досточтимым венерикам», автор тут же предостерегает читателей от «слишком скороспелого вывода, будто в этих книгах речь идет только о нелепостях, дурачествах и разных уморительных небывальщинах». Заявив о том, что в его сочинении царит «совсем особый дух и некое, доступное лишь избранным, учение, которое откроет вам величайшие таинства и страшные тайны, касающиеся нашей религии, равно как политики и домоводства», автор сразу же открещивается от попытки аллегорического прочтения романа. Тем самым Рабле на свой лад мистифицирует читателей — столь же разъясняет свои намерения, сколь и задает загадки: недаром история интерпретаций «Гаргантюа и Пантагрюэля» представляет собой причудливый ряд самых контрастных суждений. Специалисты ни в чем не сходятся в определении ни религиозных взглядов (атеист и вольнодумец — А. Лефран, ортодоксальный христианин — Л. Февр, сторонник реформаторов — П. Лакруа), ни политической позиции (пламенный сторонник короля — Р. Маришаль, протомарксист—А. Лефевр), ни авторского отношения к гуманистическим идеям и образам, в том числе существующим в его собственном романе (так, Телемское аббатство рассматривают то как программный эпизод желанной демократической утопии, то как пародию на такую утопию, то как в целом несвойственный Рабле придворно-гуманистический утопический образ), ни жанровой принадлежности «Гаргантюа и Пантагрюэля» (книгу определяют как роман, мениппею, хронику, сатирическое обозрение, философский памфлет, комическую эпопею и т.д.), ни роли и функции основных персонажей.

Объединяет их, пожалуй, лишь одно: обязательное дискуссионное сопряжение своего прочтения романа с бахтинской концепцией карнавальной природы раблезианского смеха. Мысль М.М. Бахтина о противостоянии поэтики романа Рабле официальной, серьезной литературе и культуре эпохи довольно часто истолковывается как недооценка ученым причастности писателя к высокой книжной гуманистической традиции, между тем как речь идет об определении индивидуального, неповторимого места Рабле в этой традиции — одновременно внутри и вне ее, над ней, в каком-то смысле даже напротив нее. Именно такое понимание объясняет парадоксальное сочетание программности и пародийности знаменитых эпизодов гуманистического обучения Гаргантюа, наставления Пантагрюэля его отцом, Телемского аббатства и многих других. Чрезвычайно важным в этом аспекте представляется замечание Бахтина по поводу отношения Рабле к одному из важнейших течений гуманистической философии его времени: «Рабле отлично понимал новизну того типа серьезности и возвышенности, который внесли в литературу и философию платоники его эпохи <...> Однако он и ее не считал способной пройти через горнило смеха, не сгорев в нем до конца».

Распространенное в современных исследованиях полемическое отношение к основным идеям М.М. Бахтина — о стихии народного карнавала, воплощенной в «Гаргантюа и Пантагрюэле», об амбивалентности (то есть равноправии двух полюсов смерти/рождения, старения/обновления, развенчания/прославления и т.д.) раблезианского смеха, о космической, «становящейся», выходящей за свои пределы телесности его образов и специфике гротескного реализма — не отменяет того факта, что фундаментальный труд ученого впервые приблизил читателей к действительно глубокому пониманию этого столь же загадочного, сколь уникального произведения, к выяснению природы его художественного новаторства. Именно в осознании амбивалентности и универсальности смеха Рабле коренится понимание особого значения его книги: ведь «какие-то очень существенные стороны мира доступны только смеху» (М.М. Бахтин). Смех Рабле гуманистичен, по-настоящему радостен. Это особое мироощущение, выраженное в изобретенном писателем термине «пантагрюэлизм», Рабле определяет в прологе к «Четвертой книге» как «глубокую и несокрушимую жизнерадостность, перед которой все преходящее бессильно».

Рыцарский и куртуазный – некоторое отличие. Куртуазный – социальное и моральное значение, придворная, салонная литература избранных. А рыцарский – круг тем, образов, определенная идеологическая направленность. В 7 веке на авансцену истории выходит новый слой. До 12 века главенствовало монашество, а в 12 – рыцарство, существовали параллельно. Рыцарство возникает и сословно оформляется благодаря крестовым походам и вообще противостояния христианского и мусульманского мира. Рыцари призваны охранять мир от варваров. Походы на восток: ранние за освобождение христианства от ига мусульман, потом – за отвоевание гроба господня. Несколько рыцарских орденов: иоанниты (мальтийцы) – красный плащ с белым крестом. Тамплиеры (храмовники) – черный плащ с белым крестом. Немецкий орден – орден меченосцев – белый плащ с черным крестом. Рыцарство – любопытная организация. Оформившись сословно, они начинают вырабатывать собственную идеологию, начинают претендовать на монопольное обладание так называемым благородством. Вассал был храбр, верен, честен. Рыцари на востоке изумлены, потому что там древняя восточная культура. Рыцарь – неотесанный болван. Крестоносцы и восточные рыцари относились друг к другу уважительно. Это шло вразрез с идеями папы Римского. Идея расового братства – кодекс благородства. Рыцарь должен быть вежливым, воспитанным, грамотным. Должен уметь слагать стихи в честь дамы. Соприкосновение восточной и кельтской фольклорной стихии. Этот симбиоз порождает феномен рыцарского романа. Все везли с востока, пытались устроить такой же быт. Хранительницей куртуазного мира становится дама, потому что стабильна, не ходит в походы. К этическому идеалу вассала добавился эстетический идеал. Рыцарем мог стать не каждый – элитарная культура. Но эта элитарность создается не происхождением, а способностью к развитию. Бернард Вентадорский – отец-повар, мать-служанка. Прозвище даровано за песни. Принят в обществе.

Трубадуром был Гераут де Борнель, крестьянский сын. Неудачная шутка. Это Коровьев из «Мастера и Маргариты».

Центром рыцарского мира была дама. Полнее всего рыцарская литература в лирике и романе. Раньше всего появляется на юге в Провансе и в Лангедоке, там складывается устойчивый рыцарский идеал. Трубадур (От находить) – ищущий рифму, слово. За этими формальными поисками стоят поиски духовного совершенства. Возникает на границе 11 века – конец 12 века уничтожена крестовым походом. Куртуазная литература слишком серьезна для церкви. Связана с представлениями катаров (от «чистый»). Они считали, что в мире господствовали две главные силы – бог и дьявол, а человек стоит между ними. Столкновение их в людских душах. Катары давали человеку больше свободы и самостоятельности. Катары не убивали животных, убивали их – так их опознавали. Лангедок разорен полностью. Но тут же на севере Франции традицию подхватывают труверы, в Германии – миннезингеры, а в Италии возникает «поэзия нового сладостного стиля».

Трубадуры не только наметили основные направления европейской поэзии, не только задали для нее форму, по сей день жизнеспособную, но они в большей мере определили даже самые модели любовных переживаний, которые сохраняются до сих пор.

Главной темой становится любовь к даме. Ее называют куртуазной – разработанность, правила. Трубадур (неженатый) влюблен в даму (женатую), стоящую выше него по социальной лестнице. Воспевать даму можно, но она принципиально недоступна. Тем не менее, стремление трубадура (рыцаря) бесконечно, это источник самосовершенствования. Дама становится близка к Мадонне, она влечет к добру, а церковь оказывается как бы ни при чем, что ей совсем не нравится.

Рыцарь заключает с дамой договор. Он мог иметь семью, детей, обеспечивал их, но не был обязан любить. Влюбленные рыцари получали новое имя сеньяль, это означало, что они начинают новую жизнь. Пример: дон Кихот – «глазам души моей она представляется иначе». Дама всегда была под вуалью, красота неважна, важно благородство, осанка, грация. Верность, доброта, щедрость – за это награждается красотой, молодостью и т.д. Это игра, но игра очень серьезная. Человечество совершенствуется играя.

В 12 веке был составлен сборник биографий знаменитых трубадуров. Анонимный автор. Джаофре Рюдель – трубадур, ложится в основу образа «Принцессы-грезы». Был очень знатный, полюбил графиню Неаполитанскую (?) по рассказам паломников. Отправился в крестовый поход, на корабле заболел, графиня пришла к нему, тот пришел в сознание только чтобы увидеть ее и умер. Она постриглась в монахини.

Жанры. Трубадуры воспевали любовь в куртуазной песне кансоне. Носит следы восточного заимствования. Юг Прованса – на границе восточная академия изящных искусств. Кансона копирует восточный заджаль. Песня отсылалась или самой даме, или своему покровителю, мелодию тоже писал трубадур.

Сирвента – песнь о вопросах религии, морали, политики, достоинствах и недостатках своих покровителей. Бертран де Борн. Был вассалом английских королей. Элеонора Актвинская, Генрих. Раздор. Фильм «Лев зимой». Любил смуту. Сначала был на стороне Генриха против Ричарда Львиное Сердце, потом Генрих умер, восхвалял среднего брата. Потом умер и тот, восхвалял Ричарда. Данте отправил его в восьмой круг ада. Считается, что Бертрану принадлежат лучшие сирвенты. Разновидность сирвенты – плач по умершей даме или покровителю.

Тенсона – песня в форме диалога. Трубадуры спорят по разным вопросам, прежде всего, о стиле. «Прения о темном и ясном стиле» Гераут де Борнель (крестьянский сын) за простоту, Райнбам Оранжский наоборот.

Пастораль. Рыцарь, уставший от куртуазной любви, на прогулке, видит прекрасную пастушку. Пастушка может всерьез принять его намерения, но чаще зовет на помощь и рыцаря лупят.

Альба – рыцарь с оруженосцем едет на свидание с возлюбленной. Наступает утро, оруженосец поет песню, чтобы предупредить своего господина. Возлюбленная говорит, что это соловей, но рыцарь утверждает, что жаворонок – уже утро. Все всегда заканчивается словами «заря взошла». Альба – заря.

Рекомендуем
История министерства культуры
Высшие военные авиационные училища лётчиков и штурманов
Что такое крестовые походы?
Запорожская государственная инженерная академия